бы две головы из одной,
Сделался я бы двум ханам слугой, –
Было б мне суждено пропасть.
Если твоя низвергнется власть,
То несчастлив буду и я.
Ты – мой хан, я – Кутлукыя,
Участь твоя – участь моя!»
Неслыханным гневом обуян,
Закричал Токтамыш-хан:
«Эй, Кутлука, эй, Кутлука!
Суть твоя грязна и низка!
Чьё сильно племя? – Племя моё!
Чьё ныне время? – Время – моё!
Взял я в руки держав судьбу!
С алмазной броней на лбу
Молодой двукрылый птенец —
Золотой Чингиза венец —
Разве не на моей голове?
Прародителя славный дом,
Чингиз-хана державный дом
Разве не у моих ног?
Словом неумолимым твёрд,
Данью многоплеменной горд,
Повелитель множества орд, —
Разве я сам – не Чингиз,
Разве не владыка владык?
Разве не владею страной
В шестимесячный путь длиной?
Как же посмел сказать твой язык,
Что моё всевластье уйдёт,
А к тебе несчастье придёт? —
Суть объясни мне твоих речей!»
Не поднимая очей,
Высказать всю правду решив,
Руки сперва на груди сложив,
Ответил Кутлукыя:
«Моё дело – сказать, мой хан.
Твоё дело – внимать, мой хан.
Кук-Туба – сердцевина Земли.
Здесь дворец властелина Земли.
В довольстве жил в Сарае народ,
Четверо было здесь ворот.
Приходил из далёких стран
За караваном караван.
Выйти не успевал из ворот
Шумный людской круговорот:
Города окружив лицо,
Двигалось замкнутое кольцо!
Шёл дождь или бури слышался крик, –
Но с ямом[6] спешил сюда ямщик.
Смело скакал сюда ездок,
Даже если был одинок,
Пищу находил и покой
На широкой дороге ямской.
Скачет – земля спокойна кругом.
Ляжет на отдых – земля, как дом.
Ничто не грозит жизни его.
Счастье, мир – в отчизне его.
Непобедимой была страна,
Неистощимой была казна.
Бедному люду в те времена
Весь доставался доход.
На лугах умножался скот.
Люди в стране теряли счёт
Запасам монетным своим,
Богатствам несметным своим.
Что ж видим, приблизившись к нашим дням?
Этих богатств не хватило нам!
Эй, владыка-хан, великий хан!
Править
Ям – почта, почтовая служба и почтовые станции.
