там не стал? Дак я пошел искать, может, кто до Шали подвезет. Слышь, Рауф, сказал я, тоже в Шалю едет. Может, подвезем его? Да сказано же, мест нет, закричал водитель. Да вон там еще место. Нет, там нет. Там дух моего покойного брата едет. Туда только багаж ставить можно, живой жопе садиться нельзя. Все ошеломленно замолчали. Всеобщую неловкость растворила Галя. Как вы находите мою прическу, спросила она у геолога. Ничего прическа, интересная, ответил геолог. Вот и я так думаю, сказала Галя. Давайте до этого жилья доедем, переночуем, а утро вечера мудренее, предложил я. Вы пешком идите, дорогу показывайте, а мы за вами.
Уже в полной темноте доехали мы до дома. Уже совы вокруг дружно кричали свое «Ху-уй! Ху-уй!», а кривые деревья казались ловушками для душ, в том числе души покойного брата водителя, помилуй его Аллах. Темная изба была не освещена, но обладала признаками обитания: из сарая доносились звуки различных животных, как то: хрюканье свиней, мычанье коров, блеянье овец или коз и так далее. Дверь была не заперта, оттуда доносился запах самогона и квашеной капусты, внутри было тепло. С крыши прямо нам под ноги прыгнул огромный котище с явным намерением подраться, исцарапать нам лица, перекусить наши хрупкие шеи и выпить кровь, но вдруг передумал и стал тереться о мою ногу. Галя потянулась погладить его; Не гладь, вдруг жутким голосом закричал водитель, и я был с ним согласен. Кот испугался и убежал в избу, мы пошли за ним. Есть кто дома, крикнул геолог. Никто ему не отвечал.
Я повесил свою форму в сенях сушиться. Мы все прошли в главную комнату и сели за стол. Света из уважения к отсутствующим хозяевам зажигать не стали, обходились фонариком геолога и мобильными телефонами, которые все равно ни на что были не годны: сети все еще не было. Я бы не стал сейчас тратить энергию на своем телефоне, тихонько сказал я Гале. Телефоны разрядятся, а сеть еще вернется. Она понимающе кивнула и телефон выключила. Иностранец читал с телефона какую-то книгу на зарубежном языке, а водитель играл в нарды.
На улице поднялся ветер, захлопали ставни, закудахтали куры. Сразу стало как-то тревожно. С подветренной стороны, как бы желая успокоить нас, наоборот, поднялась полная луна, но нам от этого стало еще тревожнее. Не успокоила ты нас, полная луна! Кривые деревья шатались и скрипели, ветер завывал и свистел между ветвями. Как-то там наш полицейский, сказал я. Не умер бы он от холода и голода. Все промолчали, зато в ответ мне издалека свистнул тепловозный гудок и прогрохотал стук колес.
Ну что, давайте ужинать, у кого что есть, сказал я. Мое пиво все выпили еще в машине, у водителя оказалась еще пара бутербродов и более ничего, у Гали из съестного была только жвачка и сигареты, у геолога, который стремился нам понравиться, был зато батон, пакетик майонеза, банка «завтрака туриста» и бутылка «Столичной». Иностранец, видя, что все достают еду, вынул из рюкзака сувенирную баночку черной икры. Тем и поужинали. Бутылку водки передавали друг другу. Стало совсем тепло, все разомлели. А не спеть ли нам, ребята, вдруг сказал геолог
