говорю! – кричу я ему, – Или солома! И… вот! Два зерна пшеницы! Целые!
– Пшеницы?! – озадачивается с дороги Сергей, – Ты же – с Сахалина! Ты, откуда пшеницу знаешь?
– Мы, в институте учили! – кричу я, в ответ, – На семинарах по сельскому хозяйству!
– Да? Ладно! – отзывается Казанцев и озадачивается, уже по другому поводу, – А, пшеницу он, откуда взял?! Кунашир! У нас – пшеничных полей нет!
Я, ещё раз, внимательно осматриваюсь вокруг… Я смотрю на зёрнышки: «Пшеница… овес… лошадиная фамилия…». И тут, меня осеняет догадка: «Лошади! На этих бамбуковых пустошах, всю зиму, лошади паслись!».
– А, почему все решили, что он – медвежий?! – ставлю я вопрос, радикально, – Хм! Скорее – это лошадиный навоз! А, не медвежий…
– Лошадиный навоз! – кричу я Казанцеву, окончательно определившись с выводом, – Вот, что это! Медведь – он просто, выкопал из-под снега, навоз лошади!
Я разворачиваюсь от снежной ямы и делаю шаг, обратно. И проваливаюсь в снег почти по пояс!
– Блин! Да, чтоб всё сдохло! – грубо матерясь и психуя, через пять минут боя с метровым снегом, я трудно выбираюсь на вездеходный след, к Казанцеву.
Всё, дело сделано. Мы шагаем по побережью обратно, на Тятино…
Уже подтаявший снег, совершенно не держит вес человека! И мы, как две лошади, «бьём целину». Я, как коренной жеребец – первым. Казанцев крадётся по моим следам. Он легче меня на добрый десяток килограммов, он проваливается не так глубоко и не так часто…
– Да-ааа! Мои надежды, по медвежьему помёту, не оправдались! – тяжело дыша, думаю я, о своём, – Ну и чёрт с ним!.. Зато, какая загадка! Было очень интересно её разгадать!
И я ощущаю себя следователем. Как, там говорят? «Проанализировав информацию на месте происшествия, приходим к выводу, что…». Только, я – не ловлю преступников. Я расследую лесные происшествия. Я – лесной следователь. Думаете, здесь всё просто?! Ну, нет! Лесная жизнь полна таких первоклассных загадок, что далеко не каждый человек способен их разгадать…
Десятое апреля. Тятинский дом. Утро. На улице начинается чудесный весенний день! Своей парой с Казанцевым, мы решаем пройти по смотровой тропе, над Тятиной. Недалеко. Сейчас, по снегу, далеко не уйдёшь. Посмотрим на речную долину с высоты птичьего полета, проверим следы, проталины. В общем, посмотрим, чем лес живёт, понюхаем…
Всё! Тесак, в ножнах – на поясе, секция патронташа на восемь патронов – на поясе, ручка и дневничок – в кармане. Ружьё в руку, бинокль на шею. Я собран и готов. Мы выходим из дома.
– Кийяяя! – со стороны вулкана доносятся взвизгивания канюка.
– Кийяяя!
– Конюки! – я поднимаю к глазам бинокль.
Над тёмным морем хвойников у подножий вулкана Тятя, кругами ходят два сокола.
– Пара! – я смотрю в бинокль…
Один канюк плавно идёт вниз, на посадку…
– Хм! – хмыкаю я, – Не на вершину ёлки сел, а в
