призналась она, и ее щеки запылали еще пуще.
– Значит, такова Божья воля, – сухо заключила Жаветта.
Внучка бросилась ей на шею.
– Спасибо, бабушка! Бог возблагодарит тебя за твою доброту.
– Я счастлива, дорогая моя, что угодила тебе, – растрогалась Жаветта. – Да будут милостивы к тебе Небеса!
Брату Тибо было пора возвращаться в аббатство.
– Я провожу тебя, дядюшка, – предложила Азалия.
Когда они вышли за ворота, монах сказал:
– Я давно догадывался, моя девочка, что участь Христовой невесты тебя, увы, не прельщает. Но что было делать? Деваться тебе было некуда, кроме святой обители.
– Я просила у Господа мужа, – призналась Азалия.
– И твои молитвы услышаны. Ты станешь женой весьма достойного человека.
Девушка не смогла сдержать улыбки.
– Значит, мессир Бертран тебе нравится?
– Мне он показался рассудительным человеком. Я надеюсь, ты будешь с ним счастлива.
– А я в этом уверена! – воскликнула Азалия.
Брат Тибо нежно обнял племянницу за плечи.
– Бог тебя не оставит, девочка.
Эта ласка так тронула душу Азалии, что она решилась задать дяде давно мучавший ее вопрос:
– Признайся, дядюшка, ты ведь не одобрял моих родителей?
– Зачем об этом вспоминать? – проворчал Тибо, нахмурившись.
Азалии стало обидно. Почему с ней никогда не желают говорить о чем-то серьезном? В конце концов, она уже взрослая и даже собирается выйти замуж.
– И все же, дядюшка? – настаивала Азалия.
Немного помявшись, брат Тибо признался:
– Да, ты права: я их не одобрял.
– Почему?
– Я считал их поступки безрассудными.
– Почему? – опять спросила Азалия.
– Господь не хотел, чтобы Готье и Люция были вместе. Нельзя поступать вопреки Божьей воле.
– Откуда ты знаешь, чего хотел Господь? – удивилась девушка.
– Слишком много было у твоих родителей препятствий для воссоединения, чтобы не узреть в них волю Божью.
– Но батюшка и матушка любили друг друга! По-твоему любящие люди не должны стремиться быть вместе? Зачем же тогда Господь дает любовь?
Тибо пожал плечами.
– Этого не можем знать мы, черви земные. Как говорит наш благоверный аббат Реми: нам неведом Божий промысел до тех пор, пока не сбывается небесная воля. А у любви твоих родителей, увы, конец самый горестный.
– А ты сам, дядюшка, любил когда-нибудь? – полюбопытствовала Азалия.
– Любил, – признался монах. – У меня была невеста, и назначили уже день нашей свадьбы, но после известных событий мы расстались, о чем я нисколько не жалею.
– Неужели не жалеешь? – засомневалась девушка.
– Поверь, я счастлив тем, что имею,
