считают нас дикарями? Они действительно думают, что мы едим людей?
Ирграм молчал.
Он почувствовал, как кровь прилила к лицу. И дышать стало сложно.
– Что ж, можешь не отвечать. И да, порой мы разделяем пищу с богами. Но лишь в исключительных случаях. Когда тот, кто отдает свое сердце, столь велик, что сила его кипит не только в сердце. Когда силу его хранят и плоть, и кровь.
Ирграм сглотнул.
– В последний раз подобное случилось при моем отце. Мне так рассказывали. Он вызвал на бой собственного брата, с которым был рожден в один день. И в честном поединке одолел его. После чего пожелал забрать силу, что была разделена на двоих, дабы два тела вновь соединились в одно.
Замутило.
Не надо было сюда ехать.
– К счастью, у меня братьев достойных подобной участи не было, – император поднял с блюда кусок мяса. – Что до иных моих подданных, то кто-то блюдет заветы предков рьяно, кто-то предпочитает толковать их по-своему. А это лишь свинина. Кажется. Или индейка. Или еще что-то, но животного происхождения.
– Я прошу простить меня.
– Не стоит.
Зверь раскрыл пасть, принимая подношение. И облизнулся.
– То есть те тела, которые… остаются. Что с ними происходит?
– Никогда не задумывался, – Император пожал плечами. – Спроси у Верховного, он должен знать.
Почему-то опять замутило.
– Касаемо же просьбы твоей, то я помню наши договоренности. И она будет исполнена. Но будь готов, что многим это придется не по нраву. Ты договорился с Верховным, что хорошо. Мне было бы неприятно казнить его.
Леопард зевнул, обнажив белые блестящие клыки.
– Как не хотелось бы казнить тебя. Вы оба нужны мне, – Император поднялся, и Ирграм тоже, стараясь не совершать притом резких движений.
А то мало ли.
– Но я позвал тебя по иному вопросу. Скоро завершится месяц Долгих слез, – Император остановился перед клеткой, в которой метались серые амадины. – Совет смеет настаивать на моей женитьбе.
Он постучал ногтем по клетке.
– Они правы. Мне нужен наследник. И мне нужна жена. Или жены. Пока не решил.
Ирграм счел разумным промолчать.
– И в месяц Ледяной воды я дам свое согласие. И объявлю свою волю.
Он посмотрел на мага.
– В месяц Холодного неба ко двору начнут собираться женщины, которых Совет признает годными.
Амадины верещали. Леопард облизывался, явно прикидывая, столь ли прочна клетка, каковой кажется.
– Чем я могу служить? – шкурой Ирграм ощутил именно тот момент, когда следовало задать вопрос. И правильный вопрос.
– Женщины… их отцы и братья желают возвышения. Власти, которую рассчитывают обрести через единение крови моей. Цена велика.
Император сжал кулак.
– Я хочу найти тех, кто проклял ту, что держала в руках мое сердце.
