Запорожская Сечь. Первое письменное упоминание о запорожских казаках появились в 1492 году. Летом они занимались различными промыслами на берегах Днепра, а зимой разъезжались по городам, в частности Киев, Львов, Бахчисарай, Черкасы и другие. На месте своего пребывания они оставляли аванпост, крепость или сечь, где находились вооруженные люди, готовые защищать освоенные места. «И вот выходцы вольные и невольные, бездомные, те, которым нечего было терять, которым жизнь – копейка, которых буйная воля терпеть не могла законов и власти, которым везде грозила виселица, расположились и выбрали самое опасное место в виду азиатских завоевателей – татар и турков. Эта толпа, разросшись и увеличившись составила целый народ, набросивший свой характер и, можно сказать, колорит на всю Украину, сделавший чудо – превративший мирные славянские поколения в воинственный, известный под именем козаков народ, составляющий одно из замечательных явлений европейской истории, которое, может быть, одно сдержало это пустошительное разлитие двух магометанских народов, грозивших поглотить Европу»34, – так характеризует казаков Николай Васильевич Гоголь в своей статье «Взгляд на составление Малороссии». Столь комплиментарный взгляд на казачество объясняется не только и не столько симпатией к ним автора «Тараса Бульбы», сколько присущим романтической традиции первой воловины ХIX века интересу, возвеличиванию и дифференциации всего «народного», «национального». Европейские народы формировали свою историю актуализирую предания, сказки, мифы и истории подвигов. В ХIX веке бурно развивались этнография и фольклористика: ученые из Петербурга, Москвы и Варшавы совершали экспедиции по селам Малороссии, разговаривали с крестьянами, записывали песни, прибаутки и легенды; искали отличия быта, нравов, внешности и темперамента малороссийских крестьян. «На взгляд русского образованного человека, типичный украинец (малороссиянин, южноросс, хохол) “угрюм, неразговорчив, самоуверен”, скрытен и упрям35», – суммирует Сергей Беляков выводы исследователей Украины Измаила Срезневского, Зориана Доленги-Ходаковского, Пантелеймона Кулиша, Михаила Драгоманова и др.
«Казаки» или «козаки» и представления о них как у народа, так и у исследователей занимают в этнографии и культуре ХIХ века особое место: козаками были почти все народные герои, об их подвигах слагали песни (думы), которые малороссийские крестьяне слушали с раннего детства. При этом фольклор не противопоставляет «мужиков» «козакам», что косвенно доказывает несостоятельность выводов некоторых ученых о том, что запорожские казаки были особым сословием, а не просто крестьянами, взявшими в руки оружие и убежавшими на Хортицу. «Козак и мужик – не социальные антагонисты, как пан и мужик. Козак – тот же мужик, только вооруженный, сменивший плуг и упряжку волов на коня и саблю, – пишет Сергей Беляков. – (…) Козак – образец для подражания. Потенциально – это любой украинец»36. Позитивный образ запорожского казака широко использовался
Гоголь Н.В. «Полное собрание сочинений и писем», Т.3. С.86-87.
https://kniga-online.org/books/nauchnye-i-nauchno-populjarnye-knigi/kulturologiya/page-16-198446-sergei-belyakov-ten-mazepy-ukrainskaya-naciya-v-epohu.html
https://kniga-online.org/books/nauchnye-i-nauchno-populjarnye-knigi/kulturologiya/page-14-198446-sergei-belyakov-ten-mazepy-ukrainskaya-naciya-v-epohu.html
