style="font-size:15px;"> ***
Всю дорогу до покоев принцессы Амелии Вильгельмина и герцогиня Танри проделали в полном молчании. Герцогиня-мать была мрачна и задумчива, а у Мины не было ни малейшего желания заговаривать первой.
Перед дверью в покои племянницы леди Аннелия остановилась и произнесла:
– Мы пришли.
При этом она была настолько погружена в свои мысли, что почти не обратила внимания, когда Вильгельмина поблагодарила ее и присела в реверансе. Кивнула не глядя и, только уходя, бросила на девушку острый нечитаемый взгляд.
Впрочем, иного от нее Мина и не ожидала. Чудо, что ей вообще удалось вырваться из когтей этой дамы. Девушка поежилась, стряхивая неприятное ощущение, и напомнила себе, что она тут совсем для другого.
Постучалась и толкнула дверь.
Целомудренная, светлая девичья комната открылась ее взору. Все подобрано с любовью и со вкусом. Цветочные натюрморты на стенах, цветы в вазах вокруг.
Амелия сидела на маленьком диванчике, руки сложены на коленях, взгляд уставлен в пространство. Увидев посетительницу, сразу оживилась, глаза заблестели:
– Кузина Ванлерт! Как я рада тебя видеть! Хорошо, что ты смогла прийти ко мне! Я боялась, что больше тебя не увижу, – тут она снова сникла, но потом словно встряхнулась и спросила, покачав головой: – Но как кузен Филберт тебя отпустил, это просто удивительно?! И благородно с его стороны. Не ожидала.
Мине не хотелось обсуждать тему благородства первого рыцаря короны.
– Пустое, – отмахнулась она, беря холодные руки Амелии в свои. – Расскажи лучше о себе.
– Ну, я… – начала та. – Я в порядке. Просто…
И тут Амелию словно прорвало, а сухие глаза загорелись изнутри и снова уставились в пространство. Она заговорила отрывисто:
– Мина, мне страшно. Я боюсь сгинуть там одна. Мне рассказали, что у короля Хаториана огромный гарем. Тысячи женщин. И у этого лорда Хатора, его посланника, не меньше. У них так принято.
Замолкла на несколько секунд, словно собираясь с силами, а потом заговорила снова:
– Меня туда забирают почетной гостьей. Это звучит красиво, но на самом деле я заложница. И если тут что-то случится, Мина… Я могу просто исчезнуть. Понимаешь?
Мина слушала, и странное чувство протеста зрело в ней. И эти слова о тысячах женщин почему-то коробили. Хотя, казалось бы, какое ей дело до того, сколько женщин у короля Хаториана? Или у лорда Хатора? Ее это совершенно не касается.
И все же было неприятно, так что, казалось, заныли зубы. А еще она прекрасно понимала, что кроется за страхом девушки. Она и сама оказалась в том же положении.
Филберт. Огонь в его глазах, его желание подмять ее по себя, воспользоваться ее телом во что бы то ни стало, а после растоптать. Это же участь хуже смерти! Снова всплыла обида на лорда Хатора. Вспомнился и совместно съеденный пирог, и ее туфли, которые он поднял со дна пропасти. Он дал ей надежду. Для чего? Чтобы потом все перечеркнуть?
Глупо обижаться. Это просто политика. А молоденькие
