делать, гипнотизировать и подчинять тебе людей. Решай, альтернатива – смерть.
– Конечно, я согласен, я мечтал об этом. Это все?
– Нет, ты никогда не женишься, у тебя не будет детей, у тебя не будет любви, а первый секс получишь, когда сделаешь первые успехи. Впрочем, благодаря Лонгину выбор женщин у тебя будет большой. И еще. Ты создашь фабрики смерти, будешь там в промышленном масштабе убивать людей из неугодных тебе наций, в первую очередь евреев и христиан, чем больше смертей, тем лучше будет тебе.
– Это, мне кажется, слишком, как это воспримут люди?
– Для немцев ты будешь непререкаемым авторитетом, а остальные тебя вообще не должны волновать.
– Стефани, а можно тогда я сам лично не буду принимать участия в таких убийствах?
– Давай без этой слизи, хотя ладно, это тебе подарок от Дьявола, можешь не посещать душегубки, но работать они должны исправно. Все остальное тебе расскажет Лонгин, но помни, если ты его ослушаешься, то умрешь той же ночью, а сейчас твое решение, да или нет?
– Я согласен, это мой шанс.
– Вот и хорошо, иди ко мне, Адик.
Адольф подошел к Стефани, которая властно поцеловала его. В этот момент он ощутил, как что-то провалилось в него, ободрав горло. Ведьма резко оттолкнула его и властно произнесла:
– Ложись на спину на пол и не двигайся, что бы ни случилось.
«Ложись, Адольф, и терпи. Теперь твой внутренний голос – это я, Лонгин», – раздалось в голове Гитлера.
Он послушно лег. Стефани подошла, села ему на живот и, глядя ему в глаза, стала на него мочиться. Кожа на его лице впитала влагу ненависти и проникла на бессознательный уровень. Глаза закрылись, и он пожалел о том, что не умер.
– Открой глаза, слизняк. Ты не смог овладеть еврейской девушкой, тогда это сделаю я, вот так. Ты будешь помнить об этом всегда. Все, прощай.
«Спокойно, Адик, молча вставай и уходи, у нас с тобой впереди еще много дел», – раздался в голове становящийся привычным голос.
Так он, мокрый, и ушел, навечно затаив в душе ненависть к евреям.
А Лонгин наслаждался новым статусом. И хотя он очень хотел вернуться к своим старым привычкам быть жестоким, иметь много секса и сладкого, но теперь более всего он чтил инструкции, которые получил от Дьявола. А это значит, что ближайшие годы он посвятит формированию образа и характера Гитлера. А вот секса пока никакого, особенно после урока Стефани, сначала дело, потом тело. Жены, детей, длительных отношений у Адольфа тоже не будет, это могло помешать его предназначению. Ну, сладкое ладно, можно портить гитлеровские зубы. Демон с энтузиазмом окунулся в работу.
Поступить в Венскую художественную академию будущему фюреру он не дал, но сам творческий процесс поощрял, особенно его любимые темы, обнаженных женщин и рисунки для детей. Кроме того, Лилит помогла наладить процесс получения дохода от продажи его творений. Временами весьма ощутимый, настолько, что
