btitle>* * *Флотский офицер в чине капитана 1-го ранга подошел к двери кабинета с латунной табличкой с надписью на ней: «Контр-адмирал Чуркин П. М., Товарищ председателя Морского технического комитета». Он улыбнулся и, постучав в дверь, открыл ее:
– Разрешите, ваше превосходительство?
Контр-адмирал встал из кресла за широким письменным столом. Его глаза радостно засветились:
– Проходите, проходите, Степан Осипович!
Он вышел из-за стола и крепко пожал руку посетителю. Затем пригласил присесть напротив себя за нешироким столом, перпендикулярно приставленным к письменному столу.
– Какими судьбами пожаловали ко мне, Степан Осипович?
– По случаю убытия в кругосветное плавание, Петр Михайлович.
Контр-адмирал удивленно приподнял брови.
– Я назначен начальником экспедиции на корвете[4] «Витязь», – пояснил Макаров[5]. – Дело в том, что Япония быстрыми темпами наращивает промышленное производство и, почувствовав силу, все чаще обращает свои взоры на Маньчжурию и Корею. А это, естественно, вступает в противоречие с устремлениями России в этом районе земного шара. Потому в целях демонстрации силы решено усилить морскую мощь Дальнего Востока посылкой туда только что построенного корабля первого ранга с дальнобойной артиллерией, коим и является корвет «Витязь».
– Следовательно, ваше кругосветное плавание не имеет чисто научных целей?
– Совершенно верно, Петр Михайлович. Морским министерством поставлена только одна задача: усовершенствовать морскую подготовку личного состава корабля. Поэтому средств на научную работу казной не отпущено. Тем не менее я намерен проводить гидрологические и метеорологические наблюдения по всему маршруту следования «Витязя», хотя, видимо, придется измерительные приборы изобретать и мастерить из подручных материалов, а иногда и покупать на собственные средства. Но ведь опыт-то есть!
– Вы имеете в виду исследование вами течений в проливе Босфор?
– Вы совершенно правы, Петр Михайлович. Когда после окончания Русско-турецкой войны я командовал стационером[6] «Тамань», который находился в подчинении русского посольства в Константинополе, у меня было предостаточно времени для этого. Но серьезным препятствием в работе было то, что, по турецким портовым правилам, стоянка судов на фарватере не разрешалась. Поэтому, чтобы не вызывать подозрения турок, проявлявших особую бдительность в отношении русских кораблей, мы производили промеры и наблюдения на разных глубинах или в сумерки, или пользуясь прогулками и поездками русского посланника по рейду. Такая работа урывками представляла много неудобств, и я старался использовать малейшую возможность, чтобы работать на самом фарватере.
И вот однажды английский пароход, придя на рейд и не найдя свободной бочки[7], стал у той, у которой уже стояла «Тамань». Как командир военного корабля, я мог, конечно, не допустить этого. Но решил схитрить. Приказав немедленно развести пары, отошел от англичанина и стал на самой середине фарватера. Турки, разумеется, всполошились, но я заявил, что нет таких правил, чтобы у одной бочки становились два корабля, и поэтому я вынужден был сойти с места. Пока шли переговоры и для «Тамани» подыскивали другой «мертвый якорь», прошло пять дней. За это время мы произвели, стоя на фарватере, много серийных наблюдений над течениями, температурой и плотностью воды на разных глубинах.
– Прямо как в захватывающем приключенческом романе, – улыбнулся контр-адмирал.
– Похоже, Петр Михайлович, – улыбнулся и Макаров, а затем продолжил: – И после опубликования моей работы «Об обмене вод Черного и Средиземного морей», удостоенной в прошлом году премии Академии наук, я уже не могу отказаться от проведения подобных исследований во время предстоящего кругосветного плавания.
– От всей души поздравляю вас, Степан Осипович. Это вполне соответствует вашим устремлениям и способностям. Вначале по необходимости, разумеется, – улыбнулся адмирал, – вы отличились в войне с турками, применяя минные катера для подрыва турецких броненосных кораблей, а теперь вам предстоит стяжать лавры исследователя вод Мирового океана. Блестящая перспектива. Как мне представляется, никто из наших мореплавателей, да и не только наших, не занимался вплотную этими вопросами?
– Вы не совсем правы, Петр Михайлович. Конечно, большинство наших знаменитых капитанов начала нынешнего столетия, осуществляя кругосветные плавания, лишь эпизодически уделяли внимание этим вопросам, да и то, как правило, ограничиваясь метеорологическими наблюдениями. А вот программа научных работ, выполненных экипажем брига[8] «Рюрик» под командованием лейтенанта Коцебу
Корвет – винтовое парусно-паровое судно второй половины XIX века водоизмещением 800–3500 тонн, со скоростью до 14 узлов, с 12–32 орудиями на верхней палубе.
Макаров Степан Осипович (1848–1904) – русский флотоводец, океанограф, полярный исследователь, кораблестроитель, вице-адмирал. Родился в семье прапорщика флота, выслужившегося из солдат. В 1865 окончил морское училище в Николаевске-на-Амуре, в 1869 произведен в мичманы. В 1876 после перевода на Черноморский флот предложил оборудовать пароход «Великий князь Константин» для перевозки минных катеров в районы стоянки кораблей противника с целью их атаки, чем положил начало созданию миноносных кораблей и торпедных катеров. Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 осуществил эту идею и провел ряд успешных атак турецких кораблей шестовыми минами, а также впервые использовал самодвижущуюся мину-торпеду Уайтхеда. В 1886–1889, командуя корветом «Витязь», совершил кругосветное плавание. В 90-х годах изобрел бронебойные наконечники (т. н. «наконечники Макарова») к артиллерийским снарядам, значительно увеличив их пробивную силу. В 1894–1896 совершил второе кругосветное путешествие. Выдвинул идею создания мощного ледокола для исследования Арктики и руководил постройкой ледокола «Ермак», совершив на нем два пробных арктических рейса. В 1897 опубликовал капитальный труд «Рассуждения по вопросам морской тактики», в котором изложил основы тактики парового броненосного флота. После начала Русско-японской войны 1904–1905 назначен командующим Тихоокеанской эскадрой. Успешно руководил действиями кораблей при обороне Порт-Артура, но вскоре погиб на эскадренном броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на мине.
Стационер – иностранное судно, постоянно находящееся на стоянке в порту колонии или полуколонии, несущее полицейскую службу.
Бочка – железный или стальной поплавок с металлическим кольцом, имеющий вид закупоренного цилиндра, стоящего на мертвом якоре, т. е. на постоянно положенным на грунт. Бочки устанавливаются на рейдах и в гаванях и служат для постановки на них кораблей и судов.
Бриг – двухмачтовое парусное военное судно с прямыми парусами, имел 10–24 пушки только на верхней палубе. Предназначался для крейсерской, разведывательной и посыльной службы.
