старого букиниста употреблять по любому поводу латинские выражения, и невольно рассмеялся. – Я сказал. И сказанное обжалованию не подлежит».
Так, смеясь, Игорь и вошел в парк Сосновка.
Скрестив ноги наподобие рыбьего хвоста, Айи, гибко извиваясь всем телом, стремительно плыла по течению. В таком темпе она могла двигаться часами. Иногда она заплывала из Большой Невки в Финский залив, а из него – в Балтийское море и возвращалась обратно, не ощущая усталости. Однако сегодня она направлялась в противоположную сторону. И вскоре оказалась там, где они впервые встретились с Любомиром.
Это люди полигамны, и за свою жизнь один человек может любить многих. Русалки и лешие однолюбы. Они могут полюбить только раз и навсегда. И никакая другая любовь уже не оживит их сердце, не взволнует кровь, не осветит счастьем глаза. Лишившись возлюбленного, они обречены на одиночество или смерть от тоски. Из всех живых существ еще только лебеди способны на такую жертвенность. Если погибает один лебедь, то второй поднимается в небо и камнем падает вниз, убивая себя. Когда Айи узнала об этом, то не удивилась. Она и сама поступила бы точно так же, узнай о смерти Любомира. Но пока он был жив, будет жить и она. И день за днем, век за веком возвращаться на место их первой встречи.
Она хорошо помнила тот день. Здесь река делала изгиб и тогда почти вплотную приближалась к лесу. Было солнечно, она купалась на мелководье и слушала пение лесных птиц. Постепенно все они замолкли, осталась только одна. Ее пение было чудесным. Оно волновало Айи, пробуждая в ней спящие доселе чувства. Она была очень юной и еще не познала любовь. А птица пела о радостях любви, о счастье, которое она дает, о ее сладостных мучениях и безумных восторгах. Айи заслушалась и даже перестала плескаться в воде, боясь спугнуть крылатого певца. Но вскоре она заметила, что мелодичные звуки приближаются, становятся громче. А потом между деревьями мелькнула тень, и из леса вышел тот, кто все это время играл на дудке, имитируя пение птицы. Солнце слепило ей в глаза, и она видела только тень его фигуры в ослепительном ореоле. Это был Любомир. Таким он ей и запомнился навсегда. В ее сновидениях и грезах наяву от него всегда шел свет, словно он сам был солнцем и излучал сияние. Это было прекрасно. И сам Любомир был прекрасен. Он осветил жизнь Айи, превратив ее в вечный праздник. Правда, он утверждал, что это она сделала его счастливым и озарила его жизнь светом, которого ему так не хватало в мрачных дебрях леса, где кроны деревьев смыкаются над головой, не пропуская солнечных лучей. Иногда они даже спорили, кто из них подарил другому больше счастья. Но Айи-то знала, что права она, и уступала только из любви к нему. И, уступая, чувствовала себя еще более счастливой оттого, что этим доставляла радость Любомиру…
Это было очень давно. С тех пор многое изменилось. Теперь вольную прежде реку сковали гранитные берега, вдоль которых выросли каменные дома, похожие на надгробные плиты. Леса не было и в помине. Пустыня, пыльная, воющая, смердящая, сменила цветущий
