в отношении норм и традиций советского времени. Самым парадоксальным образом установка на уравнительность обрела консервативный оттенок. Напротив, либеральные иллюзии (например, конкурс вместо номенклатуры) в сочетании с демократическими ожиданиями стали укрепляться в массовом сознании как элементы правовых установок[70].
Поскольку распад Советского Союза произошел по существовавшим границам республик, то обычно говорится о национальных движениях (т. е. вслед за защитой национальной культуры наступает черед движений, связанных с национальным самосознанием и особенностями истории вхождения этих народов в состав Российской империи или Советского Союза), ставших центробежными силами распада. Пожалуй, следует уточнить, что главным фактором распада был национально-территориальный принцип формирования федерации, который отстоял в 1922 г. В. И. Ленин, возможно, посчитавший, что первоначальный лозунг культурно-национальной автономии, характерный для интернационализма марксистов (и в случае его реализации оставлявший Россию унитарным государством), был неприемлем в условиях, когда целый ряд народов уже испробовал самоопределение. Национального федеративного устройства не выдержал не только Советский Союз, но и Югославия, и даже благополучная Чехословакия.
Не меньшее значение в процессе разделения республик имел сепаратизм, причем идеи сепаратизма охватили не только титульный этнос каждой республики. Назревавший экономический кризис, усиливавшийся принятыми в период перестройки частично недостаточно продуманными, а в целом несвоевременными законами об индивидуальной трудовой деятельности, о кооперативах, о социалистическом предприятии, предельно расширившем их возможности самостоятельно искать партнеров и реализовывать продукцию, привел к превалированию бартерных отношений сначала между теми предприятиями, которые производили товары широкого потребления и продовольственные товары, затем к автаркии целых регионов. Всеобщий дефицит привел к необходимости введения рационирования по все возраставшему количеству видов продовольствия, моющих средств, ширпотреба. Поэтому в ряде республик, традиционно считавшихся благополучными в сфере сельскохозяйственного производства, стремление отделиться от «голодной» России охватило и русскоязычную часть населения (это показали референдумы, проводившиеся уже после августовского «путча» ГКЧП в 1991 г.).
Политическая социализация в сочетании с появившимися новыми политическими институтами явно опережала экономические преобразования и формирование правовых установок. Прямым результатом такого процесса стало поражение правящей партии и разрушение политической системы под ударами радикальных движений гражданского общества. Косвенными результатами стали криминогенные условия жизни постсоветского общества и рост преступности.
Эрозия коммунистических режимов
