большевиков в борьбе с религией.
Давай рассказывай подруга, как у тебя дела на полюбовном фронте. Допустила до себя Лешека, или устояла от соблазна?– ехидно поинтересовалась Ульяна.
– Ага… как тут устоять! Всё сделала, как ты учила. Но промурыжить – долго не удалось. Обвенчаемся сразу после троицы – улыбаясь, отреагировала Дарья
– Ну, ты Дашка и скорострельная! Я ведь тебя не учила. Я так… К примеру говорила. А как тебе… понравилось? С виду парень хоть куда.
– Отвечать не буду. Грех всё это – до венчания.
Глава
II
У Дарьи, наконец, начались дни, наполненные безмятежным ожиданием предстоящего события, которое в корне должно было изменить её жизнь. Лешек открыто приходил каждый день и фактически поселился в её доме. Он чувствовал себя хозяином всего того добра, которое обнаруживал. В сарае он нашёл плуг, четыре колеса от телеги и кучу ржавых металлических деталей. Внимательно изучив их, он понял, что в этой куче разобранная борона, сеялка и молотилка. Приложив к ним руки их легко можно было привести в рабочее состояние. Но вот только использовать их уже было негде. У его семьи пахотной земли не было, а общинные казачьи земли, на которых был надел Василия Толстопятова, были отняты и поделены среди нуждающихся. Власть посчитала, что придомовой участок земли у дома Толстопятова достаточен для прокорма семьи. Лешек не мог сидеть без дела и сразу приступил к ремонту дома. Нельзя сказать, что дом требовал капитального ремонта, но то, что задумал он, в одной из комнат, там, где он планировал установить их брачное ложе, необходимо было перестелить полы. Но к этим работам, он планировал приступить тогда, когда будет готова кровать. А пока он приводил в порядок то, что не могла бы сделать Дарья. По дому они работали слаженно, и только влечение друг к другу постоянно и неумолимо требовало перерыва.
И наконец, когда до свадьбы оставались считанные дни, Дарья решила сходить в церковь и поговорить с батюшкой о проведении обряда венчания. Она подошла к церкви, но ворота оказались на замке. На следующий день, она вновь пришла к закрытым воротам. Дарья знала, что после осквернения и разграбления храма безбожниками, захватившими власть, зверской казни настоятеля Михаила Лисицына три года назад, церковная жизнь в станице замерла. Прихожане хоть и восстановили храм, но ходить в него побаивались. И если батюшку Михаила почитали все, то к другим настоятелям относились с опаской. Да и эти священники то появлялись, то исчезли. Но их можно было понять – страх и только страх посеянный среди населения, не давал возможности восстановить нормальную службу в церкви. Ведь священник мог разделить участь Михаила за случайно оброненное слово на проповеди. Если оно противоречило линии партии коммунистов, священника могли обвинить в антисоветской пропаганде. И тогда тюрьма и высылка. А если кто-то из недоброжелателей решит оклеветать и сообщит куда следует,
