большое объявление: “Все, кто хочет учиться, подают вновь заявления”. Весь стачечный комитет (перечислены фамилии) решением ГорОНО исключен из школы без права поступления в другие.
В тот же вечер собрались родители, выбрали трех человек и отправили в Москву. Дело окончилось нашей победой. С этого начались моя активная общественная деятельность и вера, что добро и справедливость всегда побеждают.
Моя школа, мой класс – это была моя жизнь.
Помню смерть Ленина. Был очень холодный зимний вечер, когда известие о его смерти пришло в наш дом. Какой страх и ужас охватили меня. Я бежала со всех ног в школу, было очень холодно и очень страшно: “Что будет с нами? Как мы будем жить?” В школу прибежали все ребята, мы сидели, тесно прижавшись друг к другу, все плакали: и ученики, и учителя. Никто нас не утешал, но мы были вместе, и мы были сильны. А скоро мы стали первыми пионерами-ленинцами.
Осенью 1924 года был торжественный вечер, посвященный семилетию Октябрьской революции.
В первом ряду сидели моя мама и оба брата, а я с трибуны по-белорусски выступала с приветствием, которое написал для меня Анатолий Васильевич и заставил выучить: “Дорогие Туварыши! Вас с семой годовиной Растричниковой революции…”, а дальше забыла и кончила приветствием по-русски, а потом мы все пели.
К 1925 году мало что изменилось в нашей семье. По-прежнему мы жили в полуподвальной квартире на Замковой, по-прежнему папа с трудом зарабатывал на жизнь и часто надолго уезжал. Ленька бросил школу и работал в каком-то учреждении. Он был добрый, очень красивый. Хорошо пел. Был организатором коллектива “Синей блузы”. Много и очень успешно занимался спортом. Я и Толька учились. А мама болела. Болела подолгу, мучилась. Мы были предоставлены сами себе. Часто вечерами ребята убегали, а я сидела с больной мамой.
Помню: был поздний вечер, в комнате было холодно и нечего было есть, отец был в отъезде. Я очень устала от маминых жалоб, стонов, хотела спать, есть. Мне очень было жаль маму и себя саму. Мама часто бредила. Она подозвала меня и говорит: “По мне мышь бегает”, я ее утешаю, говорю: “Нет мыши, я с тобой, мамочка”. Она опять говорит, что по ней мышь бегает, я опять отвечаю ей то же самое. И вдруг мама вскочила, с криком отбросила одеяло, и на пол выскочила большая мышь, я с диким воплем схватила со стола стеклянный шар, бросила его и рухнула без сознания.
Когда пришли братья, они застали следующее: у двери лежала убитая мышь, я на маминой кровати, исплакавшаяся и обессиленная, рядом напуганная мама.
На другой день Ленька мне сказал, чтобы я не ходила в школу, он скоро принесет много денег. В этот день он не пошел на работу, вместо этого они с Толькой пошли на мост через Западную Двину. Ленька разделся и предложил за деньги спрыгнуть с моста. Толька собирал деньги и стерег вещи, а Леонид несколько раз прыгал. Это был высокий большой мост, по которому ходили трамваи. Они принесли деньги, мы купили хлеба, молока, еще что-то из продуктов и маме лекарство.
Из дневника
