преступник, вернувшийся из заключения, куда был отправлен именно Лесковым[3].
Жена Никиты Викторовича и дети уехали из Нижнего; виделись теперь они с Дугласами очень редко, но оставались друзьями.
– Я поищу это дело завтра же, – повторил Грушин. – Вернее, уже сегодня. Можно будет к вам обратиться, если понадобится что-то уточнить?
– Что за вопрос? – пожал плечами Дуглас. – Да, кстати… я обратил внимание, что около трупов валяются документы и деньги. Кто выворачивал карманы?
Грушин пожал плечами:
– Я уже застал такую картину.
– Я тоже! – с вызовом поддакнул Табунов. – Люди, обнаружившие труп, клянутся, что близко не подходили.
– И я склонен им верить, – кивнул Дуглас. – Пошли, Лидия?
– Извините, а может, и мы тоже пойдем? – раздался мужской голос, и Лидия увидела одного из работников горгаза, приезжавших на ее вызов. – А то диспетчер иззвонилась вся, надо ехать на аварию…
– Кстати, а вы нашли источник запаха, из-за которого вас гражданка вызывала? – спросил Табунов.
– Да, нашли около газгольдера, – кивнул аварийщик. – Спасибо девушке, все были бы такие сознательные…
– Лучше не надо, – проворчал его напарник, стоявший в сторонке и слушавший разговор.
– Хорошо, идите, – демонстративно не обращая внимания на Грушина, позволил Табунов. – Все ваши данные записаны.
– Мои тоже записаны, – сказала Лидия, отчаянно завидуя торопливо уходящим газовщикам. – И мой отец за меня ручается. Можно мне тоже уйти, а то я сейчас в обморок упаду!
Табунов молчал, проглядывая свой блокнот.
– Послушайте, капитан, напоминаю: это дело уже не в вашей компетенции, поэтому не лезьте в служебный сапог! – раздраженно начал было Грушин, и Табунов зло сморщился:
– Ладно, идите! Завтра явитесь на допрос к товарищу Грушину в его АРАП.
И, выпустив эту парфянскую стрелу, он свернул за угол. Оттуда послышался писк отключенной сигнализации, сердитое хлопанье дверцы, а потом удаляющийся рокот мотора.
Вслед раздался дружный вздох облегчения.
Волчьи зубы
Моя баба Катя была неграмотная деревенская знахарка, но к ней, случалось, приезжали подлечиться и из города. Она не только травы давала целебные или какие-то мази самодельные, но и зубы больные заговаривала, как никто.
Вот приехал один человек и жалуется:
– Баба Катя (а надо сказать, что ее все звали бабой Катей, по имени-отчеству никто не называл, а называл, так она не откликалась!), что-то у меня с зубами. Болят зубы – спасу нет! Я по скольким врачам ходил, а вылечить меня не могут!
– Эх, серый, – отвечает она ему, –
Об этой истории можно прочитать в романе Елены Арсеньевой «Лесная нимфа», издательство «ЭКСМО».
