и могла часами плакать, невзирая ни на что. Как-то раз, ночью, к нам в палату зашла медсестра и предупредила, что лучше нам как-то утихомирить дочурку, так как в роддоме есть правило – если ребенок кричит несколько ночей подряд и своим плачем будит других детей, то ему начинают колоть снотворное. Мы порядком перепугались и на следующий день спросили у врача, который принимал у Лены роды, почему наша малышка непрерывно плачет, что с ней не так и что нам теперь делать. После того как доктор услышал наши ответы на свои вопросы, он уверенным голосом заявил: «Да она просто голодная! Накормите ее как следует!». Мы в свою очередь сказали, что нам не позволяют кормить дочку грудью, а много молока не сцедишь. На что врач ответил: «Предлагаю не обращать внимания на эти рекомендации и поступить так, как велит вам сердце, ведь это естественно, когда ребенка прикладывают к груди, а не впихивают ему в рот «мама-заменитель». В следующую же ночь мы решили пойти на риск, и покормить ребенка грудью. Для этого мы выбрали время около трех часов ночи. Я стоял на страже – по договоренности с женой, я обязан был громко заговаривать с любым человеком, который проходит мимо. В соответствии с нашим планом, Лена должна была быстренько положить дочурку назад в кроватку, услышав мой голос. Так и сделали, я изображал молодого отца, который дышит свежим воздухом в коридоре роддома, и громко здоровался с проходящими мимо медсестрами и врачами. Мероприятие прошло успешно, никто не порывался нас навестить, и только после пятнадцати минут моего пребывания на посту, в палату все же пожелала зайти педиатр, но к этому времени сытая малышка уже спала в своей современной кроватке с подогревом. Самой счастливой из нас троих была, конечно, дочь – она с такой силой присосалась к груди, что видимо первый раз в своей жизни наелась до отвала, и спала потом до десяти утра, хотя обычно просыпалась в шесть.
Все было отлично, но через некоторое время, когда нас уже собирались выписывать, одна из врачей заметила, что сердечко у крохи бьется не так как надо. К дочке подключили аппарат, который постоянно измерял у нее пульс и давление. При этом прибор противно пищал, да так, что слышал его весь этаж. Мы с женой дежурили возле аппарата по очереди, впрочем, как делали это и тогда, когда в первые дни после рождения у дочурки пожелтела кожа, и ей необходимо было часами находиться под лампой, лучи которой не должны попадать в глаза. Для этого нам выдали специальные непрозрачные очки, предназначенные для маленьких пациентов. Но дочурка с ее характером никак не хотела мириться с тем, что на ее лице укреплен непонятный предмет, и постоянно стаскивала их даже во сне. Поэтому нам и приходилось дежурить возле ее кроватки днем и ночью и следить за тем, чтобы свет лампы не попадал дочке в глаза.
Так и в этот раз, мы дежурили возле пищащего аппарата, который следил за сердечком нашей дочки. Но потом нам объяснили, что аппарат так громко и противно пищит для того, чтобы оповестить о сбоях сердечного ритма врачей, которые находятся в конце коридора, поэтому
