мебели, а затем растворяются в воздухе. Они знают, кто я такой, понимают, что могу быть опасным, поэтому трогать не станут. Ну, и я враждебно не настроен.
Мариану сложнее, он выбрал первый этаж, а там – мумии… Веками спят, должны спать. Главное, ненароком не разбудить их и не прогневать. Кто знает, чем это обернётся.
Мариан привык к мёртвым, он и не такое видел. Сейчас я не волнуюсь за друга, не думаю, что тот испугается, случись что. Возможно, поговорит с мумиями, если те проснутся. А вот Феодора отправилась на третий этаж, где выставлены экспонаты со всего света. Искать меч в музее что иголку в стоге сена. Без помощи мы вряд ли справимся, и за оставшуюся часть ночи не обойдём и половины дворца. Потому и нужен мавка. Сам я не хочу обращаться за помощью к духам, но если Влад не объявится, иного выбора не вижу.
Нет, шататься по залам в поисках реликвии – бессмысленная затея! Надо найти Феодору. Несмотря на то, что она Богатырка, всё же – смертная девушка, которая одна бродит по ночному музею. И я почему-то волнуюсь за неё. Это чувство меня пугает, а я не должен испытывать страх. Братьям это не понравится.
В отличие от утерянного Меча Богатырей, девушку я найду сразу, как только учую её запах. Он уже прочно въелся в мою память. В музее хватает ароматов, не успевших выветриться после предыдущих посетителей. Я сворачиваю в один из коридоров и принюхиваюсь, пытаюсь сосредоточиться на Феодоре. По какой-то причине не могу учуять девушку и поздно замечаю, что и остальные запахи исчезли, как и звуки.
Я остаюсь в мёртвой тишине, даже местные сущности попрятались. Плохо. Зловещая тишина – верный спутник Радима. А сейчас слишком тихо. Сердце замирает, напрягаюсь, пытаясь почувствовать брата, но тщетно. Я крадусь дальше по коридору, аккуратно ступая и не издавая лишних звуков. Мне необходимо слиться с тишиной.
– Ра-адо-о-мир, – раздаётся протяжный голос Феодоры. Его звучание нежнее обычного и переходит в пение. – Ра-а-адо-ми-ир! Ааа-аа-аа! Иди ко мне! – приятная мелодия нарушает тишину, заполняя всё пространство. – Ааа-аа-аа! Радомир, ступай ко мне-е-е-е! Я жду тебя, мой Радомир! Ты нужен мне, ступай ско‑о‑оре-е-е-е… Аааа! Ааааа!
Чудесная мелодия завораживает, и я иду на звук, хотя желанный голос Феодоры он напоминает уже довольно смутно. Мне лестно слышать такой призыв. Райское пение становится громче. Через просторный зал с огромными окнами я прохожу в Висячий сад Эрмитажа, где двери распахнуты, а манящие звуки всё ближе.
Я под ночным небом, со всех сторон окружённый стенами Малого Эрмитажа. В другое время мог бы насладиться красотой этого места. Но не сейчас. Будь я смертным, оказался бы в крайне опасной ситуации. Висячий сад заполнен птицедевами. Я должен быть польщён. Существа с головой юной девушки и большим телом сыча поют мне сладкие песни. Обычно они распевают на небесах, а люди, услышав чарующие мелодии, теряют рассудок и волю. Птицедевы опасны даже для меня.
– Ааа-аа-аа! Ааа! Ра-адо-омир, Ра-адо-омир, – голоса расслабляют
