положил Брут ради того, чтобы ребят отпустили к их семьям.
Наверное, только благодаря Никифорычу я продержался столько времени на службе и не уволился, как только начался этот беспредел. Хоть и требования у Брута всегда были жесткие, но они не выходили за рамки соответствия того или иного человека занимаемой должности. Он добивался реальных результатов работы, а дутая отчетность его мало интересовала. Брут строго наказывал нерадивых сотрудников и даже увольнял, но это было соразмерно нарушению, то есть за дело. А если нужно кого-то отстоять – мог дойти до министра или генпрокурора…
Я настолько увлекся воспоминаниями, что даже не обратил внимания на звенящую тишину в квартире. Свесив голову с кровати, убедился, что на моих тапочках никто не лежит. Это означало, что Оля ушла гулять с собакой.
На журнальном столике стояла любимая чашка, расписанная в стиле: «Жизнь слонов в живой природе». От нее по всей комнате распространялся манящий аромат свежезаваренного кофе. Такое проявление заботы еще более улучшило настроение.
С наслаждением попивая крепкий, бодрящий напиток, не без гордости посматривал на букетик белых роз, стоявший в вазе на подоконнике. «Какой же я все-таки я молодец!» – похвалил сам себя. – «Догадался же купить цветы перед тем, как предстать вчера перед женой. А дома-то как хорошо! Но пора и честь знать. Прокатился на юг, покупался в море, а теперь с новыми силами – вперед, за работу!». И ведь действительно можно было нарваться на хороший «раздолбон» за недельное отсутствие и невыход на связь с работодателями.
Со дня увольнения из милиции я работал в крупной юридической фирме и консультировал ряд коммерческих предприятий по вопросам кадровой политики и защиты информации. В утренние часы, как правило, проходили селекторные планерки, в которых по согласованию с руководителями этих фирм я тоже принимал участие. Пора было выходить в интернет-пространство.
Чтобы картинка в «Скайпе» получилась более-менее приличной, натянул футболку и, прошлепав босиком в соседнюю комнату, «оживил» компьютер. В это время вернулась с прогулки жена. Вместе с пекинесом Клёпой они дружно и весело меня поприветствовали:
– Доброе утро, батьку! Ты бы хоть умылся перед выходом в эфир, – усмехаясь, посоветовала Оля.
– Гав! – поддержала ее Клёпа (сокращенное имя от Клеопатры) и лизнула мою босую пятку.
– Не буду умываться, дабы сохранить морской загар, – таков был мой ответ.
– Ладно, Клёпа, – обращаясь к собаке, сказала жена. – Пошли готовить завтрак, а то хозяин твой уже куда-то торопится.
– Как это проницательно и отзывчиво с вашей стороны! – прокричал им в след. – У меня действительно дел «за гланды», как говорил знаменитый одесский сыщик Гоцман. Сейчас «засвечусь» на работе, разгребу почту, а потом поеду в госпиталь к Бруту.
После этих слов сразу сработал внутренний
