Так думали, и до революции 18 века. Ага. Понятно, что ничего не понятно. А это что за теория? – продолжая листать страницы. – Неофициальные источники заявляют, что это вообще может быть не связано с Христом. История царей может брать начала из глубокой древности. Но больше никакой информации нет. Очень странно. По сути, только потратил время.
Владислава потянула зевать. Усталость сказывалась на его слипающихся глазах и отяжелевших руках.
– История царей может брать начала из глубокой древности, – задумчиво повторяя последние строки. – Чёрт! Как же хочется спать. И интересно, что дальше на пленке. Эх! А чего это я так увлекся этим? Я то и сна толком уже не помню, лишь фрагменты. Может, я просто додумываю всё это? И в сон клонит уже, – зевая. – Так, хватит отвлекаться, – вновь садясь за проектор. – Его начали мучить кошмары. Он это сказал начальнику. „Лошади, рыцари, копья, головы на копьях“ – так он сказал? Да, – бросая взгляд на полотно. – Интересно.
В сумраке нащупав проектор, доктор включил его вновь.
– А что если эти кошмары моё наследие отца? Или здесь что-то совсем иное? Связанно ли это со снами моих подопытных? Связанно ли это с теми подопытными, которые есть у Анны? Как много вопросов и не одного ответа, – запуская мотор проектора. – Боже,… – опять зевая, – …что я несу?
Движение пленки и на экране вновь появилось изображение.
– Преподобный Морель больше мне ничего не сказал, – продолжал бородач. – Далее я направился прямиком в госпиталь, – после он сделал небольшую паузу. – Доктор Этьен, можно воды?
– Конечно можно, – с улыбкой на лице, сказал врач.
И он тут же взялся наполнять емкость водой из графина.
– Держи, – сдвигая стакан. – Дело конечно интересное. Но рассказ твой…
– Доктор! – перебил его пациент. – Доктор я уже рассказывал о твоем восприятии мира, – сделав несколько глотков.
– Так я ничего не сказал.
– Доктор Этьен, я бы отчётливее всё помнил, если бы меня не пичкали лекарствами, КАЖДЫЙ ДЕНЬ! – повысив голос, он стукнул стаканом об стол. – За этими стенами ты теряешь рассудок, – вздыхая. – И начинаешь думать о самоубийстве!
– Спокойно! – поднимая над столом руки. – Спокойно. Я твой друг. Не нужно думать о самоубийстве.
– Я спокоен! От этих лекарств у меня расшаталась психика. Но, думаю я не о своём самоубийстве. А о самоубийстве НАДЗЕРАТЕЛЕЙ! – он опять ударил стакан об стол.
– Мы уже давно ничего не даём тебе. Успокойся.
– Тогда думал. Не сейчас. Я спокоен!
– Вот и прекрасно, Мэтью.
– И это радует. Ясность в уме появилась, – сквозь улыбку.
– Я слушаю, продолжай. Пожалуйста.
– Ай, – махнул пациент рукой. – Толку говорить об этом, – вновь натягивая улыбку на свое лицо.
Доктор нечего не ответил, молча пожав плечами. Перек продолжал держать улыбку на своем лице,
