style="font-size:15px;"> Ещё от него плохо пахло какой-то кислятиной, – он был неопрятным. И ещё он неприятно смеялся. Бабушке всё это не нравилось, но мама говорила:
– Ну мам, он же мужчина!
Из-за дяди Бори мама с бабушкой часто ссорились. Иногда мы слышали обрывки их разговоров: «выйду замуж», «детям нужен отец», «ты на его руки посмотри», «ну мам!».
Нам с Ленкой не хотелось, чтобы мама ушла в какой-то «замуж», и нас это очень пугало. На наши расспросы мама не отвечала, а бабушка только задумчиво говорила:
– Поживём – увидим…
Однажды в тёплый осенний день, когда мама была на работе, а Ленка ещё была в школе, бабушка поставила на плиту огромную кастрюлю, чтобы варить холодец. Холодец бабушка называла «зельц». Она что-то забыла и собралась в магазин, наказав мне сидеть на кухне и смотреть: если зельц «убежит», я должен сразу выключить газ.
Выполняя бабушкино поручение, я сидел на кухне и смотрел, как будет «убегать» зельц.
Пришёл дядя Боря, в одних трусах и с бутылкой пива.
– Что делаешь, пострелёнок?
Я объяснил.
– А где бабушка?
– Пошла в магазин.
– Ты, я вижу, мужик серьёзный и взрослый! – осклабился дядя Боря.
Он закурил папиросу:
– На, курни!
– У нас не курят! – строго ответил я.
– Ух ты! Важный какой! Ты прям, как твоя бабка!
И ухмыльнувшись, добавил:
– У нас сейчас с тобой мужской разговор будет.
С этими словами, он налил себе полный стакан пива, взял ещё стакан и тоже в него плеснул. Подвинув стакан ко мне, он сказал:
– Привыкай быть мужиком – выпей пивка!
Я отхлебнул пива и скривился: пиво было горьким, жгучим и мерзко пахло.
Дядя Боря загоготал:
– Вот ещё! Что ты как баба! Вот скоро станешь моим сыном, – научу пиво пить!
«Станешь сыном», – застучало в голове, и я похолодел.
– Нам пора познакомиться поближе, – сказал дядя Боря.
С этими словами, он сгрёб меня в охапку, притянул к себе, поставил между своими коленями и прижал моё плечо к своей липкой груди.
Он начал что-то шептать, целовать меня в висок, в щёку и стал своими губами ловить мои губы. Мне это было неприятно, я вертел головой и всячески выворачивался. Это никак не получалось: держал он меня крепко.
Вдруг дядя Боря рывком сорвал с меня штаны вместе с трусами, сбросил их на пол и отшвырнул ногой. Он поймал мою руку и, обхватив ладонь, засунул её к себе в трусы:
– Познакомься с моим «дружком»! – зашипел он.
«Дружок» был твёрдым и шевелился. Он сжал мою ладонь вокруг «дружка» и засопел: «вот так надо, вот так, привыкай, – научишься».
Вытащив свою руку, он ещё сильнее прижал меня к себе. Моя рука застряла. Потом он накрыл ладонью мою промежность и стал там мять. Я закричал и, наконец, освободив руку, попытался оттолкнуться
