обширный, но надежда есть. Правда, пенис, вероятнее всего, под ампутацию, – повреждения неоперабельные. Займутся, как только стабилизируют.
– Так ему и надо.
– Да, чтобы неповадно было. Была в милиции: скорая заявила тяжкие телесные, они к нему ездили. Представляешь, этот подонок дал на меня показания!
– Вот ведь с-сука.
– Тут дети.
– Извини.
Потом, понизив голос, бабушка добавила:
– Капитан по секрету сказал мне, что за ним много что водится, и он, оказывается, в бегах. Так что сам и попался. В больнице его стабилизируют и вернут в тюрьму, в лазарет. Думаю, товарищ N просил их всё сделать по-тихому: капитан шепнул: «До суда вряд ли доживёт, – малява уже ушла».
– Ты думаешь?..
– Уверена. Так что, для нас всё закончилось. Он не вернётся.
– Слава Богу!
Это был взрослый разговор, и мы побоялись спросить, кто такая Малява и куда она ушла, – для нас это осталось загадкой, однако по тону разговора мы поняли, что всё позади, и дядя Боря больше не вернётся никогда.
Потом мы пошли ужинать. Ленка нарисовала тётю Маляву, с причёской и на каблуках, которая куда-то шла, и всем показала. Все шутили и смеялись, и мы тоже, хотя смысл шуток нам был не вполне понятен:
– А кто это тут у нас подслушивал взрослые разговоры?! – шутливо ругалась бабушка.
– Ха-ха-ха!
– Примерно так, – ей надо ещё косу дорисовать!
– Ну вот, варила зельц, а сварила Борьке «дружка»!
– Ха-ха-ха!
Главное – мы были все вместе и испытывали огромное облегчение. В этот вечер мы были счастливы!
Старший брат
Ленка никогда не играла в куклы, и вообще, почти никогда не играла с другими девочками. Ей это было неинтересно. Фантики, «секрет» со стёклышками, классики, – всё это было не для неё. Единственное девчоночье развлечение, которое ей ещё нравилось – это скакалка. Но просто так скакать ей было тоже неинтересно: ей нравились всякие «финты». Надо сказать, они у неё неплохо получались.
Она почти никогда не плакала, когда падала или получала синяки или ссадины. Ей нравились подвижные игры, она наравне с мальчишками участвовала в их возне и потасовках.
Она терпеть не могла бантики на голове, юбки, фартуки, косички и вообще, длинные волосы.
Однажды весной, в воскресение, накануне первого школьного года, Ленка внезапно для всех заявила:
– Мне надоело быть девочкой: хочу быть мальчиком!
Надо заметить, у Ленки и так была фигура, как у мальчика: плечи, бёдра, ладони… Она действительно выглядела скорее, как милый мальчик, чем девочка.
Все засмеялись, а она серьёзно, уперев, как бабушка, «руки в боки», дерзко заявила, почти крикнув:
– Хочу!
В подтверждение своих слов, она схватила со стола ножницы и решительно отрезала клок волос у себя на голове.
Все оторопели.
Мама начала ей говорить:
– Леночка,
