вместе с испанскими беженцами из Гавра в Ленинград. «Сейчас уже не тяжело, сейчас уже – судьба».
По прибытии она узнает, что сестра Анастасия арестована еще в сентябре 1937 года.
Первым прибежищем семьи Цветаевой и Эфрона в Советской России стала дача НКВД под Москвой.
Но близость к «органам» оказывается роковой – вскоре арестовывают Ариадну. А затем пришел черед и Сергея Эфрона.
Марина с Муром в отчаянии бегут в Москву, к сестре Сергея – Елизавете. Как родственники «врагов народа», они оказались в вакууме – такова была тогдашня действительность.
Цветаева пишет Александру Фадееву – руководителю Союза советских писателей. В результате она с Муром поселяется при Доме творчества в поселке Голицыне, где у них появляется возможность обедать и ужинать в столовой. Им сняли в избе часть комнаты, отгороженную фанерной перегородкой. Электричества нет. Быт – допотопный и убогий. Словно опять она сошла на круг ада 18—21-го годов…
У Марины наконец появилась переводческая работа. В этом ей помог Борис Пастернак.
Переводы были не только средством к существованию, но и забытьем от реальности. Она жила, словно втянув голову в плечи, ежедневно боясь ареста. И писала письма, прошения в НКВД, Берии, Фадееву. В пустоту…
«У меня нет друзей, а без них – гибель».
Они с Муром переезжают в Москву. Через какое-то время жизнь приобретает некоторую устойчивость, даже образуется определенный круг знакомых. Ее заинтересовывает молодой поэт Арсений Тарковский. Известные молодые советские поэты Кирсанов и Сельвинский очень хвалят стихи Цветаевой.
…Началась Великая Отечественная война. С группой литераторов Цветаева отправляется в эвакуацию в Елабугу. Страдания, которые она испытала в последние дни своей жизни, не поддаются описанию.
Приняв роковое решение, она больше всего беспокоится о Муре. Пишет лихорадочные письма, заботясь о его судьбе, прося прощения у всех и у него.
«Мурлыга! Прости меня но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але – если увидишь, – что любила их до последней минуты, и объясни, что попала в тупик».
Великая поэтесса Серебряного века русской поэзии, так не похожая ни на кого ни в творчестве, ни в жизни, ушла навсегда – в горние выси, ушла, чтобы остаться навечно с нами…
Роковое совпадение: повесилась Марина на той веревке, что дал ей Пастернак, чтобы обвязать чемодан…
И после ее ухода жизнь продолжала издеваться над ее близкими. В октябре того же, страшного 41-го года расстреляли Сергея Эфрона.
Аля, находившаяся в лагере, не сразу узнала о смерти родителей. Всего два года – с 47-го по 49-й – она была на свободе, преподавала в Рязанском художественном институте. Вновь ее арестовали в феврале 49-го, приговорили к пожизненной ссылке.
В 1955 году Ариадна Эфрон была реабилитирована и вернулась в Москву.
