Эксия, на бегу закалывая булавкой чепец, но ей будет недоставать этого сада.
Ей никто не встретился, потому что обитатели замка ужинали.
Пройдя вдоль северной стены, расположенной дальше остальных от замка, Эксия заметила, что в одном месте железные шипы обломаны. «Надо бы попросить кого-нибудь починить», – подумала она и подняла голову. Внезапно ее взгляд упал на ветку дуба, нависшую над стеной. Кора была сильно повреждена. В первую секунду ей стало любопытно, какие действия садовников могли привести к тому, что на ветке почти не осталось коры.
– Так вот как он пробрался, – изумленно произнесла Эксия и огляделась, испугавшись, что ее услышат. Но вокруг никого не было.
Итак, он закинул на ветку веревку, а затем перебрался через стену. Нет ничего проще, когда знаешь, как это сделать.
Ни минуты не колеблясь, Эксия приподняла юбки и побежала к сараю, чтобы добыть веревку. Спустя некоторое время она уже находилась по другую сторону стены.
На мгновение девушка прислонилась к камням, хранившим дневное тепло. Вдали виднелись дома, поля, пастбища. Она даже различила людей – незнакомцев, которым не платит отец, – прогуливавшихся по улицам. Ее сердце учащенно забилось, и она, охваченная страхом, уже собралась вернуться назад, под защиту стен.
Но страх уступил место любопытству, когда слева от себя, за углом, Эксия услышала мужские голоса.
Осторожно, стараясь не шуметь, она подкралась к углу и, выглянув, увидела три палатки, над одной из которых развевался штандарт с тремя золотыми леопардами.
– Может, если бы я запихал ему в глотку бочонок сахара, его настроение улучшилось, – донеслось до Эксии.
Она отпрянула, но успела узнать беседовавших мужчин: эти двое были с ним. С тем, кто… Она ни за что не вспомнит об этом!
– И бочонок тоже? – поинтересовался другой.
– И бочонок. Широким дном вперед.
«Интересно, о ком они говорят?» – спросила себя Эксия. Чье настроение надо улучшить? Не ее ли? Только бы не ее. Нет, первый сказал «его».
– Что-то страшно расстроило его, – заметил второй. У него был очень приятный голос, но по тону можно было заключить, что он старше своего собеседника.
– Сомневаюсь, что дело в наследнице. Ну и красавица! Добрая, мягкая, скромная. Неудивительно, что отец держал ее взаперти.
Пальцы Эксии сжали шершавый камень.
– Думаю, его беспокоит та, другая, – продолжал дружинник.
Первый фыркнул:
– Эта милашка? Верно, ее грудь действительно может свести с ума, но только ненормальный согласится жить с мегерой. Вон он. Прячься.
Эксия в изумлении так широко распахнула глаза, что они заболели. Грудь, способная свести мужчину с ума? Ее грудь? Значит, «та, другая» – она? Она опустила глаза на свою грудь, будто видела ее впервые. Ведь ей действительно неудобно спать на животе.
