Московский чудак. Москва под ударом. Андрей Белый
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Московский чудак. Москва под ударом - Андрей Белый страница 34
Быстро пронес бакенбарды в роскошный, пустой кабинет, открывающий вид на Кузнецкий.
…………………….
Прочесанный не пожилой господин, нагибался низко к Мандро, развернул свою папку бумаг; их рассматривал быстрым движеньем руки, нацепивши пенсне.
– Что? Есть еще кто-нибудь?
– Да, – по личному делу.
– Просите.
Раскрылися двери; и Грибиков появился, прожелклый и хилый, осунувшись носом и правым плечом.
Он почтительно встал у дверей, его глазики жмурились в свете; ему Эдуард Эдуардович сделал рукой пригласительный жест, показавши на кресло.
– Садитесь.
И Грибиков к креслу прошел дергоногом; топтался у кресла и сразу не сел, а свалился в сиденье: как будто подрезали жилки ему.
– Ну, что скажете?
Грибиков тронул свою бородавку скоряченным пальцем: на палец смотрел.
– Я позволю заметить, что есть затрудненьице-с, – палец понюхал он, – так что согласия нет никакого.
– А больше нет комнат?
Зрачишко полез на Мандро.
– Да, живут у нас густо.
Зрачишко влупился: под веко.
Мандро с недовольством прошелся к окошку: вертел форсированною бакенбардою; руку засунул в карман перетянутых брюк; лбом прижался к окну, посвистал, отдаваясь блестящему заоконному зрелищу: метаморфозам из светов.
Там шел кривоногий сумец и за ним – вуалеточка черная, с мушками, с высверком глаз из-за мушек; и ветер рванул ее шелком.
Мандро – повернулся.
Он видел, что Грибиков, в той же все позе, сидит, оскопивши лицо в равнодушие: жмуриком.
– Черт с ним: не надо.
Прожескнул глазами и вновь отвернулся; в окошке же – барышня в кофточке меха куницы.
Тут Грибиков глазиком тыкался в спину.
– Вот… ежели, я… это – дело другое.
Мандро повернулся:
– Что?
– Ежели… Так уж и быть.
– Говорите раздельнее.
– Ежели б он переехал ко мне, – говорю: человек-то ваш.
– Это – можно?
– Я думаю – можно: он, ваш человечек, – без носа, больной; и притом говорит – иностранец, не нашинский; ну, одному-то – куды ему; все же – уход; и такое все; правда, живу я в квартире о двух комнатушках; для вас же – извольте: пускай переедет… Что ж, бог с ним: в цене мы сойдемся.
И глазик свой спрятал.
13
У Митеньки мысль не влезала в слова; а душевные выражения – в органы тела; когда говорил он печальные вещи, казался Лизаше некстати смеющимся; глупым таким фалалеем, с руками – висляями; очень лицо искажала гримаса, которую медики