и перекатилась на спину. Подниматься было тяжело. Но она все же справилась и, покачиваясь, подняла голову.
И ужаснулась настолько, что крик застыл у нее в горле.
Там, по склону прямо на нее неслось что-то ужасное. С горящими белыми глазами и чернотой вместо лица под капюшоном.
«Ну все, прибежала», – мелькнуло у Джослин в голове.
Она приготовилась к худшему. Убежать от твари у нее определенно не получилось, остается только кричать и умолять о пощаде. Но вряд ли тварь ее услышит.
Расстояние между ними стремительно сокращалось, а сердце Джослин билось все сильнее и чаще. Неужели это все? Неужели…
Она как заторможенная смотрела на приближение кошмара, но вдруг что-то произошло. Джослин успела заметить лишь как мелькнула какая-то тень и несущуюся на нее тварь сшибло в сторону. Раздался болезненный хрип, затем скулеж, послышались удары и треск ломаемых веток.
Это длилось несколько минут. И за это время Джослин несколько раз ощущала, как сердце уходит в пятки, а колени подкашиваются. Воображение рисовало картины одна другой страшнее, но она не могла шевельнуться. Страх и ужас буквально парализовал ее.
А потом все затихло. И в этой тишине Джослин слышала биение своего сердца так громко, будто били в барабаны.
Хруст ветки.
Еще один…
Что это?
Новая опасность?
Немудрено. Она ведь ночью в Киринейском лесу. И до утра ей, по всей видимости, не дожить.
– Энергетические пиявки очень активны в это время суток, – вдруг раздался из темноты уверенный мужской голос. – Как раз в полночь у них пиковая активность. Тебе очень повезло, что эта молодая и неопытная. Иначе и пикнуть не успела бы.
В первую секунду Джослин оторопела. Она не умерла? С ней сейчас действительно кто-то разговаривает? Мужчина? Или это уже бред на том свете?
– Эээ… – только и смогла протянуть она, потому что страх отшиб речь.
– И скажи на милость, – продолжил мужской голос из темноты, – какого ящера такая девочка делает среди ночи в лесу?
Он с ней говорит?
Ну конечно с ней. С кем же еще. Молчать невежливо. Надо отвечать. Но как, если колени дрожат, а дубы выбивают частую дробь?
– Б-бежала… – наконец удалось выдавить Джослин.
– Я вижу, что бежала, – согласился голос. – Куда? Точнее откуда? То, что бежала от кого-то очевидно. Иначе даже не знаю, зачем такой девочке забираться в дебри Киринейского леса.
Джослин все еще трясло. Теперь еще и от того, что она разговаривает в темноте с обладателем таинственного голоса. Но, кажется, вред причинять он ей не собирается. Иначе зачем спас?
– Я из Ливенроха… – наконец смогла выдавить из себя Джослин.
– Так, уже лучше, – ободряюще отозвался некто из тьмы. – И убежала ты из города, потому что…
Он демонстративно замолчал, Джослин, превозмогая страх и нервность, пришлось ответить:
