жизни, рассуждала о том, что их дети пришли сюда на короткий срок не просто так, а для какой-то цели.
– М-да, чем дольше живу, тем больше удивляюсь: что водка с людьми делает? – Валентине надоело слушать пьяные бредни одинокой женщины. – Ты ещё скажи, что дурь о перерождении – это истинная правда.
– Да, правда, – утвердительно сказала Алла, захмелевшая от двух стопок. – Я недавно в Москву ездила к сестре, так она мне один журнальчик почитать дала. Так там всё об этом написано. И называется это… – подняла глаза в потолок, пытаясь вспомнить странное слово. – Рикарция.
– Реинкарнация, – поправила Ирина гостью, не вникая в разговор.
– О, ты тоже об этом читала? Я под жутким впечатлением была, когда осознала всю суть научной статьи.
– Ну и врушка же ты, – хихикнула Валя, толкая пьяного мужа в бок, чтоб тот прекратил напиваться. – Всё, что делается на земле, только Богу известно. Только ему угодно отмерять, кому и сколько жить, а ты богохульствуешь.
– Валентина Анатольевна, если не верите, то и не надо, но не стоит обвинять меня во лжи. Этот факт не я выдумала, а в журнале умные люди напечатали.
– А ты больше слушай. Я тебе таких сказок сколько хочешь насочиняю, – Валя встала, чтобы убрать подальше стопку неугомонного мужа.
– Не хотите – не верьте, а я верю. Когда моего Саньки не стало, я ночами спать не могла. Тебе, Иришка, хорошо, у тебя Алёшка есть, а я одна, как перст, – всплакнула Алла. – Муж ушёл, а замуж я так и не пошла. Не смогла представить себя с другим, да и рожать больше не захотела. Вся моя жизнь в Санечке была. А как его не стало – я вместе с ним умерла.
– Ну и дура, – Валя никогда не отличалась сочувствием по отношению к посторонним людям, – жить надо, а не в прошлом копаться. Как говорит батюшка в церкви: «Бог дал, Бог взял».
Алла никак не отреагировала на слова Валентины Анатольевны, выпила ещё стопку и решила выйти на улицу, перекурить свои воспоминания и поболтать с Ириной наедине. Вызвав скорбящую на перекур, встала, поблагодарила Валентину за вкусный обед, хотя было не к месту, принесла ей же искренние соболезнования и отошла к двери, чтобы надеть туфли. Ирине неожиданно тоже захотелось на свежий воздух после слов Аллы. Поднимаясь из-за стола, резко остановилась, потому как мать поймала её за руку и потянула вниз.
– Я бы на твоём месте не общалась с ней, – шепнула неслышно на ухо дочери. – Несёт всякую ересь, книжки какие-то там читает. Не дай Бог затянет тебя в какую передрягу. Ты сейчас не в себе, запомни. Ирка, послушай мать: гони её и не зови сюда больше.
Ирина не слушала, стояла, нагнувшись, и смотрела в пол стеклянными глазами. Выговорившись, Валя отпустила руку Иры и погнала мужа на печку.
– Подымайся, алкаш чёртов, хватит меня позорить. Полезай-ка ты спать, неугомонный, – тянула разомлевшего мужа за руку и ругала вполголоса. – Да едрит твою налево! – Денис еле поднялся. Его затёкшие ноги не справились с качающимся
