которые как-то уныло подметали коридор общежития и наводили порядок в умывальнике и гальюне. Первокурсниками громко и по-хозяйски руководил дневальный курсант Вартанов.
– Сурик, а эти откуда здесь?
– Да я с помощником дежурного по факультету договорился, чтобы он пару человек с первого курса прислал помочь перед сдачей дежурства порядок навести.
– А сами с Геной не можете? Здесь делов-то на двадцать минут, неужели нельзя обойтись без этих годковских замашек?
– Да ладно, через пятнадцать минут я их отпускаю, заодно и мусор вынесут.
В половине восьмого, сменившись, наконец, с дежурства, Тагиев прошёл к себе в комнату, переоделся в рабочую одежду и стал раскладывать то, что ему было необходимо для завершения работы над дипломом. В отличие от курсантов первых-четвёртых курсов, проживавших в казармах, которые называли кубриком, по восемьдесят-сто человек в одном помещении, пятикурсники Каспийского училища жили в общежитии по три-четыре человека в комнате. Обстановка в комнатах была стандартная: три койки, три тумбочки, письменный стол, стул и общий платяной шкаф с вешалками, то есть никаких излишеств в комнате общежития не предусматривалось. Но в любом случае по сравнению с казармой, где всё твоё личное пространство ограничивалось койкой, одной на двоих с соседом тумбочкой, в которой разрешалось хранить туалетные принадлежности, учебники, тетради и книги из училищной библиотеки, и рундуком для вещевого аттестата, комнаты в общежитии были настоящей роскошью.
После заселения курсанты по мере своих возможностей начали обустраивать быт. В комнатах появились нарды, гитары, шахматы, принесённые из дома старые настольные лампы, будильники, кипятильники, вилки, ножи, тарелки, которые, как правило, притаскивали с камбуза, а за шкафом, под матрасом или в других укромных местах у многих была спрятана «гражданка».
Периодически командир и старшина роты в присутствии старшины класса устраивали в комнатах шмон. Изъятая посуда отправлялась назад на камбуз, кипятильники, чаще всего небезопасные, уничтожались на месте, а «гражданка», от которой все отказывались, отправлялась в факультетскую баталерку на ветошь. Но через несколько дней её за бутылку выменивали у баталерши тёти Ани, а тарелки, ложки, кипятильники и прочие радости жизни всё равно возвращались в курсантский быт.
Так продолжалось до конца первого семестра, а после зимней сессии выпускной курс разъехался по флотам на стажировку, и по возвращении пятикурсники приступали к написанию дипломных работ, после чего их уже оставляли в покое.
Сегодня Валеркины соседи по комнате (тоже, как и Валерка, баиловские) после ужина уволились домой до утра. Комната была в Валеркином распоряжении, и он удобно устроился: весь стол был завален дипломными материалами, учебниками, форматными листами, ручками, карандашами, линейками, а на двух тумбочках разместилось то, что должно было поддерживать его во вторую бессонную ночь: хлеб, масло, кофе, сахар, чай и сигареты.
Тагиев
