к разбойникам.
– Простите, – я заискивающе улыбнулась, – я кажется заблудилась. Мне надо в другой храм. Ну, который с прудом. Так что извините за беспокойство, я пошла …
Я попыталась спрыгнуть, но неожиданно ноги мои перестали мне подчиняться. Дернувшись еще пару раз, я, с ужасом, поняла, что вроде бы прилипла. Разбойник осклабился с довольной рожей, затем оглянулся и махнул рукой:
– Эй, Нахрап, валяй сюды. Что скажешь, за сколько ее возьмут?
Я тем временем судорожно пыталась отодрать свои ноги от самой обычной земли. Отчего-то мне это совершенно не удавалось.
– Ну, шо я тыбе скажу, – зычным басом ответил второй разбойник, – девка справная. Вона и сверху, и снизу пощупать есть за что. Можно недурно заработать, если в дом сладкого покоя продать. Скажем, три козы.
Охренев от такой наглости, я временно оставила ноги в покое, обернулась к говорящему и заявила:
– Слышь ты, копыта немытого кусок, а за тебя сколько дадут? Три козьих каки? Сам ты коза! И вообще – я уже мухожу … то есть ухожу! Вот только ноги возьму в руки и … да что такое-то!
Лес вокруг неожиданно как-то потускнел, а из колодцев потянулось густое темное марево, полное смрада. От неожиданности разбойники отскочили подальше от меня, зарывшись в кусты.
– А может ничо и не заработаем, – философски сказал Нахрап, – ща она как сиганет в колодец и курдык.
Ноги онемели, затем по ним потянуло щекотливыми мурашками, будто я умудрилась их отсидеть. Дымка сгущалась вокруг меня, она стояла над колодцами шапкой, будто там, внизу, разгорелся пожар. Вот и все. Тут-то я и помру, в чужом мире, никому не нужная, неизвестная и безымянная. Холодная серая мгла коснулась моей груди, обволокла руки, поднялась к лицу. От неожиданности я сделала глубокий вдох и в голове затуманилось, зрение вдруг расфокусировалось, меня замутило. Но сигать в колодец мне не хотелось, как и умирать любым другим способом. Неожиданно что-то защекотало мне уши и я услышала тихий, вкрадчивый голос:
– Это хорошо, что ты пришла. Если бы ты не вздумала просить у нас себе новое имя и новую судьбу, мы бы утянули тебя к себе, в Подземье. Но перед просьбой устоять мы не можем. И как мы боги Подземья, то и ты отныне наша нареченная питомица, а имя тебе будет – Мора́йя. И теперь везде, где будешь ты, будем и мы. Ты вернешь нам власть и могущество. Иди! И не забывай, что отныне твоя судьба восстановить на земле власть Темных Богов! Потому что теперь ты наша жрица.
Ооопс, вот это я встряла!
– А что делать-то надо! – Пискнула я, в груди было очень холодно и колко, будто я наглоталась острых льдин. – Отпустите меня, пожалуйста! Я … я никому не скажу!
Негромкий смех был мне ответом. Лес вокруг зашелестел, будто вместе с Темными Богами смеялось каждое дерево и каждый кустик.
– Мы дадим тебе знать, что нужно делать, – ответил мне голос, – отныне дух наш – всегда с тобой.
Марево начало
