шоссе. Как правило, белорусские трассы содержатся в хорошем состоянии, но это асфальтовые, которые можно легко залатать, с бетоном всё сложнее, заплатку из этого материала со стальной арматурой (чтобы держалось!) на железобетонную плиту никак не поставить, а обычный бетонный «плевок» рассыпается очень быстро. Хорошо, при Советах для строительства этой трассы использовали какой-то особо прочный бетон, высокой марки, и он ещё держался в независимой уже двадцать лет Белоруссии. Поэтому нас лишь не сильно потряхивало, но вполне достаточно, чтобы не дать расслабиться и уснуть. А спать хотелось, за разговорами провели полночи, но только закрывались глаза, как в очередной раз машину трясло на ухабах и рассыпающихся стыках плит – и всё, сна как не бывало. Часа через два мы достигли первой продолжительной остановки – города Микашевичи. Примерно такой же, как Петриков, городок, основу благосостояния которого составляют гранитный карьер и камнедробильная фабрика. В Микашевичах можно было выйти из автобуса, размять подуставшие от скованного положения ноги и, как говорил старшина Васьков из культового фильма «А зори здесь тихие», «оправиться и перекурить». Около автостанции имелась даже закусочная, и я, было, наладился проверить качество белорусского общепита, но, войдя внутрь, сразу развернулся и пошёл обратно – запахи настоящей, традиционной, кухни не вдохновляли. Оставалось только последовать совету Васькова, тонко чувствовавшего жизненные ситуации. Но, поскольку я никогда не курил, то решил проведать отдельно стоящее строение с буквами «М» и «Ж» – до Минска ещё километров триста езды, а это часа четыре или больше.
Заведение, как и следовало ожидать, оказалось простым туалетом деревенского типа, то бишь с обычными выгребными ямами, которые в положенное время, а, скорее всего, гораздо реже, чистит ассенизационная машина. Теперь запах в пристанционной забегаловке вспоминался мне как аромат утончённой французской кухни, потому что зайти внутрь сортира удалось только зажав нос пальцами левой руки. В туалете царила невероятная грязища, остатки человеческих испражнений соседствовали с обрывками того, что заменяло туалетную бумагу не вовремя почувствовавшим необходимость «сходить по нужде» пассажирам «Гомельоблаутатранса». Я, как человек, привыкший ко всем удобствам даже на даче, почувствовал себя очень не комфортно. Не задумываясь, я развернулся, решив потерпеть до следующей остановки в столице белорусских шахтёров Солигорске, там уж наверняка будут цивилизованные условия, всё же немалый город по меркам этой республики. Покидая туалет, внимательно смотрел под ноги, дабы в буквальном смысле не вляпаться, и тут мой взгляд остановился на очень странном виде туалетной бумаги, я не удержался, и, несмотря на подступавшую к горлу тошноту – у меня, к сожалению, повышенная рвотная реакция, присмотрелся. Удивлению моему не было предела – на дощатом полу лежали какого-то непонятного грязно-коричневого цвета купюры Национального Банка Белоруссии. Кто-то очень инновационно
