– светлые, соломенные, а на солнце чуть ли не золотые, будто сотканные Румпельштильцхеном на волшебной прялке. Они не вились крутыми кудрями, но забавными локонами-серпантинами свисали до висков. Алексас откинул прядь с правого глаза – вокруг него красовалась черная татуировка уадже́т, ока Хора. Этот символ был популярен еще до возвращения богов; теперь же, с приходом древних – и действенных – магических формул и практик, око Хора нашло место и в медицине. Символ наносили на кожу вокруг глаз те, у кого падало зрение, и оно становилось даже острее обычного. А вот очки теперь носили в основном для создания определенного образа.
– Да не разберешься, что у этого жука вообще в голове, – возобновил беседу Виктор. – И я понимаю еще, если бы у Богомазовых было темное прошлое или они состояли в тайном обществе заговорщиков. Обычные денди, да еще, похоже, консервативные. Ты представь, опиум! Опиум, которым обычно травятся бедняки, просто потому что песок Сета им не по карману!
Виктор резко и громко шмыгнул носом. Усы его дернулись, как пшеничные колоски на сильном ветру. Допив кофе, он продолжил:
– Но лица, Алексас, их лица… – Его передернуло. – Застывшие в смеси полнейшего кейфа [11] и предсмертного ужаса… чудовищно. Нет, ничего страшнее не видел в жизни. Точнее, вру, дорогой – видел двадцать лет назад, и вот точно же такие: застывшие маской мучительной, но блаженной, желанной смерти. Ума не приложу, кому пришло в голову поджигать «Нефертити».
– Может, несчастный случай? – предположил Алексас, мысленно отмахнувшись от образа мертвой четы в голове. Виктор уже второй раз рассказывал о случившемся.
– Скорее всего, так и решат. Официально. Копаться в этом никто не будет.
– Даже ты?
– Даже я, дорогой! Сам знаешь, с удовольствием бы. Но! Во-первых, они и так все ищут повод, чтобы отправить меня на пенсию. Во-вторых, просто не за что зацепиться.
Виктор был тем самым жандармом, который слишком часто читает заграничные приключенческие и детективные романы, постоянно сетуя, что на жизнь они ни капли не похожи. Из чего, по логике Виктора, следовал вывод: надо прибавить сходства своими силами.
– Впрочем, давай о насущном, – он резко сменил тему. – Я смотрю, ты все еще валишься в обморок от вида крови. Я, увы, не твой дух-хранитель, хоть постоянно и таскаю с собой скляночку нюхательной соли. Может, сходишь к врачу? Не обязательно… использовать традиционную медицину. У меня тут есть один знакомый китаец – дикий невежда на самом деле, но мужик неплохой. Так и не принял богов Египта, да не гневайся на него Ра, но опять же, в целом…
Алексас принялся крутить в руках медальон – золотого крылатого скарабея с рубиновым солнечным диском в лапках. Этот подарок на совершеннолетие он получил от старой тетушки-графини, своей опекунши. Родители жили где-то далеко, Алексас уже сам не помнил где: то ли в Лондоне, то ли в Париже. Уехали они, едва Алексасу исполнилось
В России XIX века слово «кайф» звучало как «кейф».
