части обобщенные в юридические нормы»[71].
Судебный процесс строился на принципе состязательности: между потерпевшим и обвиняемым устанавливались особые формы досудебных отношений. Это так называемое «гонение следа», отыскание потерпевшим виновного. При этом в качестве уголовного наказания потерпевшему предоставлялось право мести, о чем имеется указание непосредственно в ст. 1 «Древнейшей Правды» («Суд Ярослава»): «Убьет муж мужа, то мстить брату брата, или сыновни отца, любо отцю сына, или брату чаду, любо сестрину сынови…» Так, в рассказе летописца от 1071 г. о суде воеводы Яна, который, осудив на Белоозере волхвов за убийство многих женщин, выдал убийц родственникам потерпевших, «сказа им: мстите своих»[72].
В нормативных и правоприменительных документах XV в. также находим информацию, имеющую значение для развития уголовно-правовой теории о потерпевшем от преступления. Так, в губной Белоозерской грамоте 1539 г. описываются жалобы потерпевших от разбойных нападений, и она начинается ссылкой на челобитья: «Били естя нам челом о том, что у вас в тех ваших волостях многие села и деревни разбойники разбивают, и животы ваши грабят, и села и деревни жгут, и на дорогах многих людей грабят и разбивают и убивают многих людей до смерти…»[73]
Несомненное влияние на становление учения о потерпевшем оказала богатая судебная практика российских судов XVIII–XIX вв., запечатленная в решениях Кассационного департамента Правительствующего Сената по уголовным делам. В отдельных решениях Правительствующего Сената даются разъяснения по правильному применению в судебной практике норм уголовного закона, в которых отражены признаки, характеризующие личность потерпевшего, его поведение (правомерное, неправомерное, согласие потерпевшего), состояние потерпевшего, его взаимоотношения с виновным, вред, причиненный потерпевшему.
Анализируя взаимоотношения между виновным и потерпевшим, а также вред, причиненный последнему, по делу в отношении рядового Столярека, Кассационный департамент в решении от 19 февраля 1896 г. указал, что для признания содеянного преступлением против военной службы, которое подсудно военному суду, не имеет значения, является потерпевший, которому нанесена рана или иное повреждение здоровья, военнослужащим либо иным лицом[74]. По делу бывшего учетчика Изюмского мещанского общества Решетнякова в решении от 30 января 1889 г. Кассационный департамент подчеркнул, что суду необходимо тщательно выяснить способ воздействия на волю потерпевшего при вымогательстве взятки. Противоправные действия виновного должны выражаться в «воздействии на волю вымогаемого, которое, по своему характеру и сопровождающим его обстоятельствам, могло принудить вымогаемого к выдаче имущества из опасения страха за свое личное или имущественное благосостояние»[75].
Исследователь уголовного права XIX в. А. фон Резон, анализируя кассационную практику за 1872–1873 гг. по вопросам уголовного права, отмечает, что в судебной практике часто допускаются
См.: Полный Свод решений Общего Собрания Первого и Кассационных департаментов Правительствующего Сената за 1886–1896 гг., с подробным предметным алфавитным и постатейным указателями / Сост. Кандидат права Л. М. Ротенберг. Екатеринослав, 1909. С. 719.
Там же. С.187.
