между Итоном и Оксфордом. Тогда-то и состоялось его знакомство с Ричардом Ломасом. Возможно, залогом столь тесной дружбы стала именно их непохожесть: безудержная энергия одного уравновешивалась беззаботностью другого. Закончив Оксфорд, Алек ненадолго отправился поохотиться в Африку и пленился загадками великого континента. Иногда новое место кажется неожиданно знакомым, и мы убеждаем себя, что уже бывали там прежде, – так и Алек вдруг почувствовал себя как дома на бескрайних просторах Африки. Когда перед глазами раскинулась бескрайняя пустыня, он ощутил радостное возбуждение, словно внутри проснулась сила, о которой он раньше не подозревал. Не считая себя честолюбивым, он тем не менее оказался охвачен честолюбием; будучи чужд поэзии, вдруг ощутил, как бурлит в жилах поэтический зов бродячей жизни. К проявлениям романтики Алек всегда относился с присущей здравомыслящему шотландцу насмешкой – как вдруг романтическая волна увлекла его куда-то в неведомое море.
По возвращении в Англию Алека охватило необычное беспокойство. Его не занимали охотничьи трофеи, которыми гордились друзья; мир казался тесным и ограниченным, воздух в городах – затхлым.
Кровь бурлила в жилах, когда он читал захватывающие книги об исследованиях Африки. Все началось с Мунго Парка – тоже шотландца, который хотел отыскать исток Нигера и пройти по его берегу до самого устья. Он рисковал жизнью, не страшась ни жары, ни свирепых дикарей, ни коварных магометан, и добрался до верхнего течения великой реки. В ходе второй экспедиции Парк собирался пройти по ней до самого моря. Часть его спутников сгубили болезни, другую перебили туземцы – никто не вернулся. От Мунго Парка осталась лишь книга, обнаруженная британскими путешественниками в хижине одного африканского вождя.
Затем Алек прочел о поисках Тимбукту – мечты всех исследователей девятнадцатого века. Этот город овладел их умами подобно тому, как влек путешественников елизаветинской эпохи Эльдорадо с золотым городом Маноа. Тимбукту считали столицей богатого и могущественного государства, и пылкие умы рассчитывали обнаружить в нем невиданные чудеса. Однако гнала их вперед не жажда наживы, а неуемное любопытство и безрассудная смелость. После множества отчаянных попыток до города добрался еще один шотландец – Александр Гордон Ленг. Его успех стал символом суетности подобных предприятий, ведь легендарный золотой город оказался заурядной деревушкой.
Изучая жизнеописания великих исследователей, Алек обнаружил, что лучшие из них отправлялись в путь без всякой армии, лишь с небольшими отрядами, а то и вовсе в одиночестве, а успех предприятия зависел не от физической силы, а от силы духа. Майор Дарем, ветеран Испанской революции, первым из европейцев пересек Сахару. Капитан Клаппертон и его слуга Ричард Ландер первыми прошли от Средиземного моря до побережья Гвинеи. Клаппертон умер в конце пути, и Алек видел нечто возвышенное в том, как его преданный слуга Ричард Ландер
