вешать не понадобится. Только шепнуть одной или двум болельщицам.
– А если я только тебя хочу угостить? И не здесь.
Синие глаза уставились на меня из-под длинных черных ресниц, а сильные руки попытались сгрести в охапку.
– Я уже говорила. Нет. Ответ прежний.
Проходящие мимо девчонки стрельнули по нам ревнивыми взглядами. Фыркнув, что-то сказали. А с трудом сдержала зевоту.
– Как насчет того, чтобы сбежать от твоих важных стариков и отпраздновать день рождения еще раз. На озере. В приятной компании? Обещаю, я тебя не трону… если сама не попросишь.
Будто никакого «нет» и не звучало, Панин снова стал теснить меня своей грудью к стене и пытаться прикоснуться.
– Ну что ж ты такая дикая, принцесса? Уже совершеннолетняя, а как маленькая. – Распускал руки, словно имел право.
Чтобы не позволить коснуться, мне пришлось вспомнить все, чему научилась когда-то в детдоме. Панин пытался словить меня, но я уворачивалась. Старался дернуть на себя, но я отталкивала его наглые руки, будто и не дремала до этого все четыре пары.
Ума не приложу, сколько бы мы еще плясали эти дурацкие танцы, но когда Леша в очередной раз попытался пригвоздить меня к стене, рядом с нами раздался командный голос Наташи.
– Панин, ты с дуба рухнул?! Это что ты здесь такое устроил?!
Кричать Наташа училась в ночных клубах с четырнадцати лет. Там перекрикивала и ди-джеев, и музыку. Сейчас получилось не тише.
Дрессированный Панин отшатнулся как от команды своего тренера. И только, проморгавшись, смог, наконец, произнести:
– Наташ, ты можешь хоть раз пройти мимо? Исчезнуть?!
– Я тебе Каспер что ли, исчезать?
Ловким движением, подруга сунула мне стаканчик кофе, а сама молча протянула руку за моей сумкой.
– Тебя вообще кто просил вмешиваться? Что ты здесь забыла? – Леша даже не пытался скрыть раздражение.
– Сам давно у декана на ковре был? Отправить на промывание мозга?
– Отправлять будешь охранников своего папочки. Это они тебе в попу дуют и на задних лапках вокруг пляшут, а не я.
– Так Леркины тоже могут сплясать. Зубов не соберешь.
– А ты, смотрю, страх потеряла совсем. Угрожаешь?
Эти двое так вошли в раж, что, казалось, забыли и обо мне, и о том, где находятся.
– Я не угрожаю. Я прямо говорю. Береги, Леха, зубы! Диплом стоматолога челюсть не лечит.
– Кто бы тебя саму полечил?! Чтобы в чужие дела нос свой не совала.
Градус накала в считанные секунды перешел от легкой перепалки до угроз.
– Ах ты…
– Да я…
Живая стена, которая совсем недавно преградила мне путь, снова выросла на горизонте. А справа, не менее высокий и мощный, материализовался один из охранников Наташи.
Если бы не сумасшедшая сонливость, я бы уже сама бросилась разнимать спорщиков. Только
