нутро Варга полыхнуло гневом. Арена для битв всегда была единственным местом, где никто не приказывал ему, не говорил, что делать. На арене он всегда был свободен. И ярость, которую он чувствовал всегда, освобождалась здесь от оков. Теперь она бурлила в его жилах, словно раскаленный добела металл.
Варг подтянул ноги к животу, оттолкнулся и с рычанием бросился на Эйнара, проскочил между его ног и оказался позади врага. Здоровой рукой он врезал Полутроллю по почке, а потом пнул в бедро, заставляя опуститься на колено.
В толпе вокруг воцарилась тишина, словно все зрители враз задержали дыхание, а затем последовал громогласный рев.
Эйнар ударил назад, не глядя, и зацепил подбородок Варга. Это был уже не такой сильный удар, прошедший по касательной, но его хватило, чтобы снова свалить Варга на землю. Эйнар поднялся на ноги с лицом, багровым от гнева, и поднял ногу, чтобы опустить подошву сапога на голову врагу.
Варг перекатился, уворачиваясь, обхватил лодыжку Эйнара, когда подошва сапога врезалась в грязь, и сжал изо всех сил.
– Отпусти, маленькая дрянь! – рычал Эйнар и тряс ногой, но Варг держался крепко. Теперь боль вспыхивала в его теле повсюду, и Варг почти уже терял сознание. Он раскрыл рот как можно шире и впился в ногу Эйнара, пытаясь сквозь суконные обмотки и ткань штанины добраться до плоти, прокусить икру.
Эйнар зарычал.
Варг почувствовал, как в горло ему сочится струйка крови, и сжал челюсти еще сильнее. Тут рык Полутролля превратился в вопль.
Эйнар резко застыл, перестав дергать ногой, и Варг увидел – одним глазом – что к его лицу приближается кулак. Он сжал зубы еще сильнее.
В голове его полыхнуло белое пламя.
Боль. Словно молоты бьют внутри черепа. Бок пронзают кинжалы. В плоть руки глубоко воткнуты иглы. Он попытался открыть глаза, но не сумел.
Я что, умер? Это Вергелмир, покои Лик-Рифы? Или какой-то озорной призрак заштопал мне веки?
Еще боль, волной по всему телу, сильнее всего в голове, ребрах, руке… Звук, бормотание воды. Он застонал и перекатился на спину, отплевываясь от набившегося в рот песка, поднял здоровую руку к глазам и нащупал нечто липкое, покрытое ломкой корочкой. Застывшая кровь. Он вытер ее и сумел разлепить веки.
В вышине плыли луна и звезды, призрачными пятнами на мертвенно-черном небе.
Значит, я жив.
Несколько мгновений он оставался беспамятным: не понимал, где находится и что с ним произошло.
Он облизнул зубы и покрытые струпьями губы, ощутил на языке вкус соли и металла, сплюнул кровь на песок.
Не только кровь.
Ему вспомнился тревожащий душу звук, некий мужчина ревел от боли.
В его сознании возник образ огромного кулака, несущегося в лицо. А затем память обрушилась на него, словно вода из прорвавшейся плотины.
Эйнар Полутролль, Заклятый Кровью…
Он заставил
