style="font-size:15px;"> – Я как найду их телефон в справочнике, тебе сразу дам. И ты позвони. Попроси, чтоб они достроили наш дом до ста этажей! И скажи: не забудьте поменять планировку. Чтоб весь дом был наша одна квартира! Это тогда сколько у нас будет пространств? Полная куча!
– Мам, что у меня больше тратится? Язык, когда говорю, или уши, когда слушаю?
– Язык.
– Нет, уши. Я много слушаю магнитофон и мало говорю языком. Я так много слушаю, я так много слушаю, что у меня уши скомкались!
– Почему стрелочка круглого градусника за окном ходит летом поверху, а сейчас понизу?
– Не знаю.
– Да потому что ей холодно! При минус двадцати кто нос задирает?
– Что я кашляю, это называется не кашель, а стукание ртом.
– Сынок, перескажи сказку Льва Толстого «Три медведя».
– А что такое перескажи?
– Вот прочитал? Своими словами расскажи, что читал.
– Можно многими словами?
– Можно.
– «Три медведя»… Написал Лев!.. Лёв!!! Толстый! Одна девочка заблудилась в лесу. И она нашла домик и захотела пообедать. Она пообедала. И ей захотелось спать. Она поспала. Пришли три медведя, её наругали, выгнали и укусили.
– Ой! У меня в мозгах незнамо что поломалось, и всё перепуталось.
– Папа, зачем человеку два уха? Чтоб в одно влетало, а в другое вылетало? Да?
Была перестройка-катайстройка.
Маленькую собачку учили петь-говорить по-новому:
– Мяу! Мяу! Мяу!
А собачка извивалась-извинялась, краснела-синела, вертела хвостиком и говорила по-старому:
– Гав! Гав!! Гав!!!
– Вызвали мне скорого врача… А почему врач не приходит?
– Уколы напильником точит, – отвечает папа.
– А уколы большие?
– С твою руку. Или с мою ногу.
– Чтоб у него все уколы поломались! Или чтоб его встретил Бармалей, отнял все уколы и выбросил на помойку!
– Ты кого из детсадовских любишь девочек?
– Никого.
– А из мальчиков?
– Одного Гришу.
– Но у вас в саду только ты Гриша.
– Вот именно!
– Пап, я хочу на балкон.
– Пойдём вместе.
– Нет. Я хочу без тебя. Чтоб ты мне не мешал. Что мне подастся под руку, то я и запишу на дикто-фикто. Диктофон!
– А Елена Юрьевна говорила, что я хуже злого тигра и хуже злой собаки.
– А почему она так говорила?
– Потому что я всех огорчаю.
– И это будет без конца? Конец твоих огорчений виден?
– Не просматривается, папа.
