на второй день лета я с мамой и папой приехал электричкой в Конаково. Потом ещё немножко прокатились на автобусе.
До Карачарова.
И влетели в санаторий «Мать и дитя».
Тётя в регистратуре сказала:
– Вам номер с видом на лес или на Волгу?
– С видом на Волгу! – быстрей всех крикнул я, и Волга осталась за нами.
Мы быстро занесли вещи в свою комнату, и ещё быстрей втолпились все на балкон. Смотреть свой вид на Волгу.
В просветах между ветками тяжёлых сосен далеко сверкала вода.
Я первый раз видел Волгу.
Она была широкая и длинная.
Мы умылись, немножко посидели и засобирались провожать папу. Раз папа был у нас ни то ни сё – ни мать ни дитя, – то ни под каким видом ему нельзя было дольше здесь и оставаться. Привёз своих и учаливай!
Мы пошли провожать его до автобуса.
Было тихо, тепло.
Вдруг папа погрустнел.
Погрустнела за ним и мама.
Я посмотрел, куда они смотрели, и тоже заогорчился.
За канавкой с водой бугорок окашивал дедушка. Он был старенький. В такой же старенькой одежде. И по лицу ручьился пот.
У дедушки была всего одна рука. Как он косил одной рукой? Наверно, подумал я, одной руке трудно и невесело без подружки, без второй руки?
Второй руки у дедушки не было.
Так прямо сказать нельзя было. Была. Только испорченная. Без кисти. На запястье блестел короткий кожаный грязный чехол.
Этим огрызком руки он ловко припинал к сердцу рогульку посреди косы и косил очень сноровко. Травы только охали и падали.
Автобус увёз папу. Взамен него оставил нам посреди земли лишь шаткий комок пыли.
Поднялся ветер.
Сердито зашумели на нас деревья.
Стало холодно.
Я с мамой побежали в свой двести четырнадцатый номер. Молчали.
И вид на нарядную, в белых парусниках, речку нас уже не трогал.
Я с мамой выпросились в номер напротив. В двести седьмой.
С видом на лес.
Сегодня мама привела меня на качели.
Катаюсь я, катаюсь себе, прикупаю радости и вдруг вижу: совсем напротив, среди деревьев возбегается ввысь настоящая каменная гора с орлом на вершине.
Со всей скоростью я побежал к этой горе.
В боку горы, у самой земли, пряталась и грелась на солнышке мраморная узкая лестничка. Раньше, с качелей, я её не видел за острыми зубцами.
Я быстро взлетел по тёплым ступенькам к верху горы. К орлу.
Я обнял орла, выпрямился – и стал выше орла!
Высоко летает гордый орёл. Но неисправность вознесла меня выше! Аж дух чуть подломило.
И я потихоньку спустился по лесенке на противоположную сторону горы.
И тут я увидел. От горы отходила мраморная полоска. На полоске розовел камень с гладким одним
