подольше, но спорить с мужем было бесполезно.
Свекровь не любила Лену и старалась всячески усложнить ей жизнь. Но главная ее претензия к девушке состояла в том, что Лена не могла забеременеть. Она называла ее «пустышкой» и относилась к ней с презрением.
Стас молчал, но по его взгляду она видела, что он во всем согласен со своей матерью. Иногда Лене и самой казалось, что ребенок скрасил бы ее безрадостное и одинокое существование.
***
В день, когда поселок белым покрывалом накрыл первый снег, людей снова взбудоражила новость о том, что на окраине видели волчью стаю. Старуха Клавдия пошла среди ночи по нужде и при свете луны увидела волков, бегущих в сторону леса.
– Явились, значит! Вот и славно. Перестреляю всех оставшихся, и дело с концом, – пробубнил Стас себе под нос, накинул на себя полушубок и вышел на улицу.
Лена не поняла смысла его слов и испугалась. Она быстро надела пальто и выбежала вслед за мужем.
– Мужики, готовьте ружья! Перестреляем этих тварей, чтобы другим их собратьям не повадно было к поселку приближаться! – кричал Стас на центральной площади, где кучками топтались мужчины.
Лена, выходя с хлебом из магазина, прислушалась к их бурному разговору. Облаву решено было начинать завтра утро.
Лена пришла домой с тяжелым сердцем, положила хлеб в буфет и поняла, что у нее оставалось всего несколько часов, чтобы найти незнакомца и предупредить его об опасности.
Она быстро написала мужу записку о том, что кое-что забыла в лесном домике и переночует сегодня там. Поверит Стас или нет – у Лены не было времени думать об этом. Одевшись, она стремительно выбежала из дома…
***
Снега было еще очень мало, по мерзлой земле идти было легко, и Лена заходила все дальше и дальше в лес. Наконец, она дошла до лесной избушки, а потом и до той поляны, где волки окружили ее в прошлый раз. Вокруг было тихо, лишь высоко в кронах елей шумел ветер.
Из-под тонкого слоя снега пробивалась пожелтевшая сухая трава. Лес был загадочным, беззвучным, безмолвным, таким он бывает только поздней осенью – готовым уснуть до первых весенних капелей.
Лена, то и дело оглядываясь по сторонам, продолжала идти все дальше и дальше. Казалось, что поблизости нет никаких волков, что они уже давно ушли отсюда. Она подумала, что зря сюда пришла и только сейчас почувствовала, как сильно замерзли руки без варежек. Поторопившись, она забыла варежки дома.
Засунув покрасневшие кисти поглубже в рукава пальто, Лена остановилась, запрокинула голову вверх и закричала: сначала неуверенно, а потом все громче и громче. Если стая где-то поблизости, то они услышат и откликнутся на этот зов.
Лена кричала, словно одинокая, несчастная волчица: раз, другой. Она всегда чувствовала свое бесконечное одиночество, но сейчас оно особенно сильно щемило душу. К одиночеству примешивалось и предчувствие беды.
Лес
