style="font-size:15px;"> – На очереди вспышка большой мощности. Огромной мощности я бы сказал. – Сергей немного помолчал. – И она станет фатальной. Наступит Судный день, но заметят его не сразу. А потом каждый третий житель планеты умрёт от рака. Причём эффект носит стохастический характер. А главное…
– Сергей! – Леон укоризненно покачал головой.
– Что? Ах, да… Стохастический – значит случайный. Кому конкретно не повезёт – предсказать невозможно; как говорится, на кого бог пошлёт. А вот способность к деторождению утратят все облучённые. Население планеты враз окажется бесплодным.
– Не всё, – возразил я. – Лишь половина.
– Увы, нет. – Сергей повернулся ко мне. – Вот и последняя странность. Все дельтонные вспышки идут сериями.
– Очередями?
– Причём короткими. Вегда дуплетами: каждая серия – пара вспышек. Первая – в миг затмения, вторая – вдогонку, спустя двенадцать часов.
– Когда Солнце освещает противоположную, западную половину земного шара, – сообразил я. – И облучает жителей американского континента.
– Именно так.
Сергей внимательно смотрел в мою сторону. Леон и Ратников тоже замерли, словно ожидая чего-то.
И озарило меня:
– Луна!
Глава 4. Космическое послание
Не люблю астрономию, предпочитаю гастрономию. Но Сергей излагал суть как раз вкусно.
– Так оно и есть, – подтвердил он мою догадку. – Луна. Она-то и натолкнула нас на главную гипотезу: космический сигнал. Смотрите, сколько странностей связано с Луной. Начнём с главного – точнейшего совпадения угловых размеров Луны и Солнца, при полном затмении очевидного.
– А если это случайность? – спросил я.
– Допустим. – Сергей почесал аристократический нос. – Но вот ещё вопрос. Почему Луна обращена к нам всегда одной стороной? Такого быть никак не должно. Крупные метеориты таранили лунный шарик миллиарды лет – а он так и не закрутился. К тому же обратная сторона разительно отличается от видимой. Треть обращенной к нам стороны Луны покрывают огромные кратеры – астрономы называют их морями. А на другой стороне их почти нет.
Помолчав, он продолжил:
– Но вернёмся к нашим дельтонам. Интенсивность излучения – откуда этот дикий рост с постоянным коэффициентом прогрессии? Причём цифра какая-то странная. И что мы будем с этим делать?
В самом деле, подумал я, почему именно столько: 8,54? Если бы 3,14, тогда понятно – число π. Или, скажем, 2,72 – число е, основание натуральных логарифмов. Две вселенские константы, одинаковые во всех мирах. («– Чему равно число π? – Сейчас не знаю, а на войне до семи доходило»). Не отвлекаться. А если πвозвести в квадрат? Где же авторучка?
И сразу наткнулся на суровые взгляды Леона и Ратникова.
– Сожгу потом, – сказал я.
Однако квадрат числа πоказался равен 9,86, что немного больше наших 8,54. А е в квадрате? Получается 7,40. Думай, думай. А что,
