в белом христианском обществе. При первом чтении я не видела в этом проблемы – теперь трудно даже вообразить такую недальновидность.
Когда мы определяем себя, когда я определяю себя, ту часть, в которой я такая же, как вы, и ту часть, в которой я отличаюсь, то я не лишаю вас объединения со мной, а расширяю область объединения (8).
Расстояние между чувством и мыслью еще сильнее сокращается по мере того, как мы знакомимся с тем, что происходит в душе у Лорд. Мы наблюдаем, как она движется от «хаоса знания… той темной и истинной глубины… внутри каждой из нас, [где] взращивается видение» (9) до «еретических действий, что подсказывают наши мечты» (10). Понимание – осознание и соединение частей в целое, движение от одной точки к следующей – прокладывает связи.
Понимание помогает делать знание доступным для применения – в этом и заключается безотлагательность, импульс, энергия. (11)
Движение целенаправленно и поддерживает жизнь.
Нигде эта целенаправленность не проявляется так наглядно, как в «Преобразовании молчания в язык и действие». Здесь Лорд пытается справиться с возможным онкологическим диагнозом. «У меня было чувство, возможно, телесное ощущение, что жизнь никогда не будет прежней» (12). Она решает это публично, на академическом собрании, перед семьюстами женщинами. Она говорит нам, что боится, но молчание не защитит.
Страх здесь неизбежен – страх видимости, страх беспощадного внимания, а может быть, и осуждения, и боли, и смерти. Но всё это мы уже пережили в молчании – кроме смерти. И теперь я всё время напоминаю себе, что если бы я родилась немой или хранила бы всю жизнь обет молчания ради безопасности, то я бы всё равно страдала и всё равно бы умерла. Такие мысли очень помогают взгляду со стороны. (13)
Лорд встречается лицом к лицу с худшим, чтобы освободиться и испытать лучшее, и делает это с непоколебимой решительностью. Хотя «Сестра-отверженная» охватывает почти десять лет ее творчества, девять из пятнадцати текстов в этой книге были написаны в течение двух лет после того, как Лорд узнала, что у нее может быть или действительно есть рак. По мере того как она растет, принимает и применяет то, чему научилась, она показывает нам то, что мы можем перенять для нашей борьбы за выживание, каким бы ни было наше «худшее».
Разве осталось хоть что-нибудь, чего мы можем бояться, если мы уже встретились лицом к лицу со смертью и не согласились на нее? Если однажды я приняла умирание как процесс жизни, разве кто-то еще может получить власть надо мной? (14)
Одри Лорд требует от нас не больше, чем от самой себя: чтобы мы обращали внимание на те голоса, которым нас учили не доверять; чтобы мы проговаривали то, чему учимся у них; чтобы наши поступки не расходились с тем, что мы знаем. Она развивает темы, постепенно перерабатывая и дополняя их, и тем самым строит свою теорию – точно так же и мы можем сопрягать материал нашей жизни.
Черная женщина, лесбиянка, феминистка, мать двоих детей, дочь иммигрант/ок
