второй, а то и третий раз, наверное, было бы лучше, но не стали загадывать. Антон вызвал такси за пять минут до полуночи.
Воспоминаний о случайной близости не произошло и на следующее утро. Женечка и Антон вели себя без намеков и полутонов. Оставшись вдвоем в курилке на заднем дворе сервиса, переговаривались как обычные коллеги. После вчерашнего секса никто не влюбился, и это обоих устраивало.
Больше никого постоянного в отделе продаж не было. Женечка да Никита. Дружок, для кого работа – комфортный фундамент тусовочной жизни. Временный, как им не раз заявлялось, пока не найдет вакансию поденежней, понадежней, попрестижней. А в идеале «эх, надо бизнес мутить».
Иногда в салоне появлялся Александр Сергеевич, бывший военный летчик, майор с фамилией Пушкин, что к своему полувеку вышел на пенсию и, будто сезонный работник, начинал продавать машины осенью, а завершал свою гражданскую службу в апреле – накануне дачного сезона, когда он страстно испытывал все: грядки, шашлыки, рыбалку, надзор над внучками, а иногда и оплачиваемую помощь соседям в переукладке уличной плитки, вечно уступающей прорастающим сквозь щели сорнякам, реже в выравнивании да в подкрашивании аутентично-деревянных сараев и заборов.
Жена Александра Сергеевича умерла от рака три года назад. Уходила через больницы и жесткую химию. Он выстрадал общий путь до конца, а потом долго пытался вздохнуть. Невыносимость потери стала сильнейшим в жизни потрясением, и боясь повторения, он решил жил вдовцом. Пенсии с подработками хватало, немало оставалось и на подарки семье дочери. Но одному дома зимою было тоскливо, телевизор не спасал, а к волонтерству при церкви, несмотря на склонность сердца помогать и улучшать все, стремления не хватало. Так и работал с осени до весны в отделе продаж: ретиво, четко, как учили на тренингах, и по-военному просто. Яркости в делах, как у знаменитого тезки-поэта, не было, но с Марком они общались по-родственному, будучи, видимо, издавна знакомы, потому даже в кризисы и спады у Пушкина всегда было рабочее место, каким бы лишним для трафика-пирога из входящих клиентов он ни казался.
Остальные места в отделе продаж мягко ротировались тремя-четырьмя менеджерами. Многие приходили, не получалось, и их просили. Другим становилось скучно в продажном общении. Или в зарплате.
Жители городка, знавшие про салон, удивлялись продолжению его скромного прозябания под боком у московских дилерских монстров. Надумавшие покупать машину всегда сначала приезжали в Марков автосалон, единственный на западе Подмосковья, проходили тест-драйв, слушали презентации – все нравилось, но в последний момент, перед заключением договора, а порою и после аванса, узнавали разницу в ценах с Москвой, побеждавшей объемом, понимали, что упасть до такого же минимума не получится, и все завершалось. Дилер выживал благодаря случайным покупкам, но главное, сервисному обслуживанию, что было уже, наоборот, дешевле столичных расценок.
– Антох, чего молчишь? –
