внучок мой ненаглядный на вот такой вот лимите женился… Всю плешь ему проела, дрянь такая, к родной бабуле перестал приезжать мой ненаглядный… неизвестно, чем кормит женушка его. Исхудал весь…
Это, на секундочку, она про бритоголового упыря стокилограммового с внешностью настоящего рецидивиста говорит.
Помню, как однажды столкнулась с дитятком на лестницах и как мне вот этот золотой мальчик пройти не давал.
Зажал у стены и жвачку свою жевал, гоняя на языке с хлюпким звуком. Пока глаза водянистые осматривали мою трепыхающуюся фигурку.
– Ничо такая. Че делаешь вечерком? Могу заглянуть. Одиночество скрасить, гыыы…
Передергивает от одного накатившего воспоминания. Не помню, как мне удалось тогда от него убежать и юркнуть в квартиру, закрывшись на все замки.
На мою радость, скоро Витек обзавелся девушкой. Как там говорят, на каждую кастрюлю своя крышка, так вот эта “крышка” всех быстро и разом построила. Скандал с Фоминочной на весь двор был.
Воспоминания развеивает крякающий рык:
– С дороги уйди!
Бурчит бабулька и шаркает в мою сторону, а я смотрю на ее тапки с крокодилами и премило улыбаюсь.
Две раззявленные пасти бедолаг, угодивших под стопы Фоминичны, видимо, беззвучно орут, требуя спасения, которое они, скорей всего, найдут на мусорке, если бабулька сжалится и все же выбросит тапки с несчастными мордами крокодилов.
– Говорю, куда собралась. А?!
Издает Фоминична воинственный клич племени “Зоркий глаз”, временно украшенный ячменём, так что про зоркость здесь явно лишнее, и я, наконец, отвечаю:
– Съезжаю я.
– Давно пора. Ключи давай.
Каркает и я протягиваю злой старушенции свой экземпляр.
Выхватывает связку из моих рук как-то бодренько. Шаркающей походкой проходит дальше. А до меня, наконец, доходит, что какашечные кляксы на выцветшем халате ничто иное, как ужасающий принт с когда-то розовыми павлинами.
Хочу быстрее распрощаться.
– Счастливо оставаться! Алевтине Муда…хм… Михайловне мой пламенный привет!
– Не спеши. Мне хозяйка квартиры наказала, чтобы я лично все проверила перед тем, как тебя, неблагодарную, отпустить на все четыре стороны. Знаем мы вас, лимитчиц предприимчивых!
Закатываю глаза. Даже говорить на это ничего не буду. Чего людей разочаровывать и не соответствовать их убеждениям.
– Все, что плохо лежит, норовите сцапать! – не унимается вредная бабулька, пока копошится в замке как заправский взломщик.
– Я депозит оставляла на случай порчи имущества, – напоминаю спокойно общеизвестный факт. – Кстати, мне его не вернули. Хотя должны.
Знаю наперед, что никто мне ничего не отдаст. Придумает чего Алевтина.
Есть такие злыдни. Они без повода просто ненавидят. Вся детвора дома для них будущие рецидивисты, а девушки – носительницы клейма эскортниц.
