не замечая, что сыплет терминами, которые ученик слышит впервые.
Ситуация вышла из-под контроля быстрее, чем Навен рассчитывал. Матрос Конрад рассвирепел. Взмыленный корладец напоминал бешеного пса. Он отбросил швабру и, посекундно багровея, завопил:
– Да ты глумишься надо мной, ублюдок!! Надо мной, над Его Высочеством и над Корладом!
– Только над тобой, тупая ты орясина. – Навен поклонился публике.
– Будь вы оба благородными, один у другого уже бы сатисфакции требовал, – мечтательно заметил Ромо. – А вы просто лаетесь. Скучно.
– А и потребую! Сатифасии! – зарычал Конрад.
– Са-тис-фак-ции, – участливо поправил Навен. – Я бы тебе написал, да чует мое сердце, что читать ты не научен.
– Я тебя прямо тут вздую так, что твоя Мадара кровавыми слезами заплачет!
Навен вполне сносно знал наречие, на котором говорили в Корладе. Звуки того языка, кажется, совсем не имели острых углов. При всем при этом фраза, брошенная командором матросу, звучала жестко, как удар железного прута. Перевод ее был неприличным, а смысл сводился к следующему: «в некоторых обстоятельствах спешка ни к чему».
– Раз уж вам так не терпится выпустить пар, решим все культурно, – объявил Ромо. – Сегодня на закате вы сойдетесь в поединке. Никакой магии, простой кулачный бой. Мой корабль – мои правила. А пока хватит прохлаждаться. Возвращайтесь к своим обязанностям.
Навен кивнул, и только теперь заметил, что Айвен ушел. Неприятный холодок скользнул по позвоночнику. Обижать принца совершенно не хотелось. Запоздалый стыд за неуместное ребячество завязал кишки узлом.
Совесть требовала объясниться. Затевая шалость, Навен совершенно не думал, как ко всему отнесется настоящий корладский рыцарь. Когда неприятные особенности его характера ранили Орсо, тот не переставал любить брата. Но у принца не было нужды терпеть глупые выходки. Неведомый ранее страх разливался по венам – страх потерять друга.
В каюте Айвена не было. Принц обнаружился на носу корабля. Он стоял, напряженно вглядываясь вдаль сквозь пелену своих невеселых мыслей. Поравнявшись с принцем, Навен вдруг сообразил, что не находит нужных слов. Еще совсем недавно было плевать, чьи чувства он задевает, и ничто не задевало его самого. Подумаешь, очередной ошалевший от собственной силы бык получил по заслугам.
– А я-то надеялся, ты действительно хочешь научиться чему-то, – не отрывая взгляда от горизонта, сказал Айвен. – Ты же просто решил покрасоваться, осадить самонадеянного громилу. Доволен собой? Я прекрасно помню, кто ты и на что способен. Видел когти и знаю, как легко они разрывают. Но подумай вот над чем: есть места в империи, где тебя одинаково убьют как за твою магию, так и за…
Он опасливо оглянулся, и, убедившись, что никто не услышит, продолжил:
– …зверя в тебе. Уверен, что справишься с отрядом алых роб? Хотя кого я спрашиваю?! Ты-то уверен. И кто после этого самонадеянный громила? М-м?
Обезоруживающий взгляд мудрых голубых глаз пригвоздил
