фотографией, это мое хобби, – продолжил он. Популярное увлечение среди иностранцев – например, Сассуна – но оно было дорогим удовольствием, потому что фотоаппараты и пленка импортировались.
– Что еще вам нравится? – спросила я.
– Кино.
В этом мы были похожи. Он сказал, что обожает Марлен Дитрих, немецкую актрису, а мне нравилась Кэтрин Хепберн. Я также любила читать журналы о кино, которые было тяжело достать, но менеджер Ванг обладал даром находить их для меня.
– А еще мне нравится кататься на лыжах, – добавил он. Чистое совпадение, поскольку моя мама, женщина с деформированными ступнями, была ярой лыжницей. – И вы мне нравитесь.
– Да, перестаньте. – Я взмахнула рукой, чтобы отпустить его. Но, должно быть, я сошла с ума, потому что даже после его ухода продолжала думать о его голубых глазах, цвета драгоценных камней, который менялся, отражая настроение Эрнеста, словно все происходило в каком-то волшебном фильме.
На следующий день, когда я была готова отправиться на работу мой жених, Ченг, приехал ко мне домой. Он предложил отвезти меня в клуб. Он часто это делал, якобы для обеспечения моей безопасности, но я знала, что для него это было предлогом, чтобы наблюдать за мной.
Он следил за модой и был одет с иголочки в фиолетовый твидовый пиджак, черный шелковый галстук, черные брюки и черно-белые кожаные оксфордские ботинки.
– Что это на тебе, Айи? Эта вещица такая обтягивающая, что видны твои ребра, – сказал он, стоя рядом со своим черным «бьюиком», когда я села в машину.
Он был властным человеком. Любил указывать мне, что я не должна делать, с кем не должна разговаривать и что не должна надевать. Это меня всегда раздражало, потому что Ченг, человек с отличным вкусом в мужской моде, предпочитал, чтобы я прикрывалась с головы до ног. Ему не нравилось, что я надеваю платье без рукавов, открывающее плечи, или короткое платье, открывающее икры.
На мне было длинное облегающее платье с рисунком из красных пионов; оно подчеркивало мои изгибы и обнаженные руки, которые в настоящее время были прикрыты коротким шерстяным пиджаком.
– Если тебе нужны новые платья, я пришлю своих швей. – Ченг сел рядом со мной, когда машина тронулась с места. Он был отпрыском судового магната. Состояние его семьи уменьшалось, как и мое, но он по-прежнему был богат и имел хорошие связи благодаря бракам своих шести сестер. Своим богатством и привлекательной внешностью – аристократическими чертами лица, широкими плечами и накаченными мышцами благодаря многолетним занятиям верховой ездой – он вызывал интерес у многих женщин. Моя семья считала, что я сделала завидную партию. Они были правы: Ченг был выгодной партией.
Но я испытывала к Ченгу только родственные чувства, как к брату. Когда я сказала об этом маме, она заверила, что этого достаточно, потому что брак – это бизнес, который станет удачным и без романтической любви. Я верила ей, поэтому мне редко приходило в голову сомневаться в моем будущем браке. Мне нравился Эрнест, иностранец, с которым я даже представить не могла,
