Топлива нет, пути разрушены, мосты взорваны…
Он кивнул на карту железных дорог, поморщился:
– Тем не менее хлеб и остальные продукты с Оби и Енисея мы должны доставить в Россию.
– Значит, через Ледовитый океан?
Красин ответил не сразу. Он подошел к окну, долго рассматривал на Малом театре лозунг «Всё для фронта! Все на разгром врага!», потом сказал твердо:
– Да, через Северный Ледовитый океан. Это поручение Владимира Ильича Ленина. Когда он выступал на сессии ВЦИКа, он заявил прямо: «На этой задаче нам надо сосредоточить все силы!»
Шестаков походил около карты Полярного бассейна, остановился, всматриваясь в голубые ленточки рек, в белесые пустынные просторы Ледовитого океана, в редкие кружочки населенных пунктов. Задумчиво произнес:
– М-да-те-с… Конечно, это было бы прекрасно… Но, к сожалению, боюсь, что нереально. Места-то – ох какие трудные! Гидрографических описаний почти нет, лоцмана – из поморов – разбежались.
– Надо собрать тех, что уцелели.
– Конечно. Но я слышал, этот хлебушек пытались вывезти англичане. Да обожглись: посадили несколько транспортов на мели, два или три парохода не успели обернуться – во льды матерые вмерзли. Тем дело и кончилось.
– Все знаю, Николай Павлович. Больше того, знаю, что нет подходящего флота – его весь украли интервенты и белые. Нет угля и мазута, нет обученных экипажей…
– Знающих капитанов тоже нет, – подключился к этому безрадостному перечислению Шестаков. – Просто не знаю, как быть, Леонид Борисович.
– Наверное, надо осознать, что это вопрос жизни и смерти. Известно, что эта задача до сих пор считалась невыполнимой. Но… успешно провести караван по-настоящему необходимо! – Красин интригующе воздел палец. – Это ведь не только важнейшая акция Советского правительства в области человеколюбия и экономики…
Шестаков удивленно посмотрел на него:
– А что же еще?
– Политика! Владимир Ильич надеется превратить экспедицию в серьезный политический таран против блокады.
– Политический? А каким образом?
Красин оживленно забегал по кабинету.
– Очень просто. Часть сибирского хлеба, а главным образом лес, смолу, меха, замшу, лен, мы выбросим на европейский рынок, чтобы купить машины, оборудование, мануфактуру и все такое прочее. Вот это, вместе взятое, и будет политической акцией.
Шестаков все не мог уразуметь идею.
– Как же так, Леонид Борисович? Ведь капиталисты отказываются торговать с нами?
Красин терпеливо разъяснил:
– Не капиталисты, а капиталистические правительства! Это разные вещи. Капиталистические правительства отказываются торговать с Советским правительством. Но масса отдельных капиталистов ну просто мечтает торговать с нами. Им все равно с кем, лишь бы профит был! И я придумал для них лазейку против их собственных законов и государственных установлений:
