усмехнулся:
– Между прочим, мало кто знает, что испанское и португальское золото, награбленное во всем мире, не сделало эти страны ни богатыми, ни счастливыми. За следующие сто лет они пришли в полнейший экономический упадок…
– Не-ет, грабежом не проживешь, грабеж державу не богатит, – покачал головой Неустроев. – Богатство стране создают просветительство, труд, поиск новых путей, торговля.
Шестаков показал на большую фотографию Норденшельда с дарственной надписью Неустроеву:
– Вот он, когда впервые прошел Северным морским путем, не думал о грабеже, а думал о благе…
– Безусловно! Ошибка только в том, что по нашей российской беспамятности первопроходцем на Северном пути считают Эрика…
– Разве это не так?
Неустроев сказал сухо:
– Сейчас уже научно можно доказать, что поморы и казаки это делали еще в семнадцатом веке.
И тут же снова вспыхнул, загорелся, чуть ли не бегом промчался вдоль огромной карты Полярного бассейна, сердито ткнул в него сухой рукой:
– Вот, смотрите, весь этот гигантский труд совершили наши с вами земляки. Первыми, дошедшими до Тихого океана, были устюжане – Дежнев, Москвитин, Поярков, холмогорец Попов. У них была историческая необходимость для такого подвига. Ощущение, так сказать, великой миссии России на северном океане.
– Вы имеете в виду разведку и освоение самых труднодоступных мест?
– Конечно! Им были суждены не тропические кущи Америки, а вечная стылость Арктики, Чукотки, Камчатки, Аляски.
– Да-a, другого пути в мир не было, – задумчиво сказал Шестаков.
– Вот именно! Татары веками перекрывали путь к теплым морям, шведы и немцы – к Балтике. И шли они со своей землицы неродящей в огромный и бушующий мир через Ледовитый океан…
– Но ведь это было очень давно, – возразил Шестаков. – Сейчас, благодаря техническому прогрессу, существуют все возможности для реального освоения Заполярья, так что…
– Сам по себе технический прогресс для настоящего освоения Севера – ноль. Нужна возвышенная нравственная идея! – горячо перебил его Неустроев. – Такая идея вела братьев Лаптевых, Челюскина, Беринга…
– А как бы вы сами, Константин Петрович, сформулировали эту идею? – спросил Шестаков.
Неустроев испепеляюще полыхнул голубыми неистовыми глазами:
– Люди сильные должны раздать неслыханные богатства Севера людям слабым!
Шестаков смотрел на тщедушного, впалогрудого профессора, не скрывая любопытства.
– Давайте, Константин Петрович, попробуем вместе! – вдруг предложил он гидрологу.
Неустроев усмехнулся:
– Со мной?.. Пожалуйста! Но остальных людей экспедиции вы погубите.
– He-а, – упрямо покачал головой Шестаков. – Мне нужен отряд сильных, знающих людей. С ними мы привезем голодающим самое
