уставу, а он мне:
– Ну вот что, пока радиосвязи не будет, ни спать, ни есть!
А мы такие усталые. Я ему зло отвечаю:
– Вам, товарищ капитан, когда нужна радиосвязь?!
– В 10 часов надо передать сообщение.
– Товарищ капитан, в 10 часов сообщение будет передано. А когда нам спать и есть – это наше дело.
– Ну смотри.
Мы с радистом Шишиным поели, легли спать. В 8 утра мы связались со штабом дивизии. Все работает.
Я доложил Кукконену, что можно передавать сообщение.
– И что, можно передать?
– Да.
Я передал зашифрованную телеграмму и получил через 10 минут ответ.
Все очень обрадовались.
– И можно передать еще?
– Да сколько угодно. Все работает.
После этого Кукконен объявил:
– Гюннинен в моем личном распоряжении.
Я стал обедать с ним. За обедом мы говорили по-фински. По-фински он говорил лучше, чем по-русски, небольшой акцент у него был. До 14 лет его семья жила в Финляндии, потом они переселились в Карелию. Он был спокойный, железный человек. Никогда не повышал голоса.
Кукконен вел разведку на 120 км вглубь. Так глубоко разведка не ходила ни в одной дивизии. В Карелии не было сплошного фронта из-за лесов и болот. Разведчики с легкостью проникали сквозь линию фронта. Кукконен выходил с отрядом. Они были одеты в финскую форму, хорошо знали финские обычаи. Он разделял их на группы, давал задание.
Кукконен рассказывал о своих разведпоходах. Например, он взял в плен финского офицера. Все происходило в глубоком тылу, 100 км. В финской форме он вышел на дорогу. По шоссе на велосипеде едет финский офицер. Кукконен огляделся – никого нет. Когда офицер подъехал, он сказал ему:
– Господин офицер, я очень сожалению, но вы мой пленник.
Офицер решил, что это шутка, засмеялся. Из кустов выскакивают два бойца Кукконена, хватают этого финского офицера. В другой раз группа не ставила задачу брать пленных. Они узнавали расположение противника. Им навстречу ехал медицинский автобус, и они взяли всех в плен.
Связисты – самые осведомленные люди. Вы не боялись сами стать языком?
Когда разведчики шли на задание, они брали того, кто попадется. Человек должен попасть в такую ситуацию, чтобы стать языком. Если он осторожен, то языком он не станет. Особого страха у меня по этому поводу не было.
Командир разведбатальона отправил меня на 40 км в тыл и назначил начальником тыла.
– Там четыре мужика. Я боюсь, они будут водку жрать. Вот тебе ключ от кладовой, выдавай по 100 грамм. Больше не давай.
Я выдавал по 100 грамм, а сам не пил. Они удивлялись:
– Нуты самостоятельный.
Сначала было все спокойно. В декабре 1941 года танки противника ворвались в штаб дивизии. Был разгромлен весь узел связи. В это время
