быстро сдался. Это расстроило, но ничто не могло испортить ей настроение в этот чудесный день, начавшийся так плохо и так замечательно заканчивающийся.
– Погоди. Я буду готова через десять минут.
Ариана не понимала, что заставило ее согласиться, учитывая, что на работе был очень сложный проект. За него не стоило приниматься, хорошенько не отдохнув, но на мгновение показалось, что оставаться постоянно дома – это не что иное, как медленное самоубийство, растянутое на годы, но от этого не ставшее менее трагичным. Было ли на самом деле правильно действовать в каких-то рамках и обязательствах, если ты при этом медленно умираешь, так и не успев попробовать на вкус настоящую жизнь?
– Ты передумала? – он опять смеялся. Так легко и искренне. И с ним тоже было легко. И хотелось быть искренней.
– Я как-то услышала, что человек не умеет вовлекаться во что-то, если это не имеет смысла. Мы живем, пытаясь придать значимость всему, что делаем, но ее на самом деле нет. Это все в нашей голове. Мы все придумываем себе. – С каждым словом она чувствовала, как спадает напряжение, сначала созданное в злости, потом развившееся в радостном возбуждении, и тело расслабляется, становится тяжелым и мягким, растворяясь в вязаном темно-зеленом пледе, накинутом на ее кровать. – Есть ли смысл в том, чтобы пойти с тобой сегодня и отметить пока не свершившееся событие? Да нет. Но и нет смысла сидеть дома, пытаясь убедить себя в том, что тебе хорошо, потому что ты все делаешь правильно.
– Собирайся.
Звонок оборвался – Мэт повесил трубку. Ариана потянулась всем телом, словно распластавшаяся на полу кошка, и, подскочив с кровати, начала собираться: долой тесные шорты, пропахшую потом водолазку, дурацкие колготки. После десяти минут под душем она почувствовала, как смывается весь этот день, как вода очищает тело, вытягивая из него застрявшие тревожные мысли, запечатанные блоками в шее и плечах. Наспех вытершись полотенцем, она влезла в любимые широкие джинсы на пару размеров больше, чем нужно, сидящие слишком низко и вот-вот грозившие упасть на пол к ее ногам, и просторную белую футболку. Кроссовки довершили образ, однозначно решив за нее, что вечер вряд ли будет романтическим, зато комфортным.
Белый Ford Bronco подрулил во двор как раз в тот момент, когда из дальнего подъезда выбежала девушка с мокрыми волосами, оставляющими на белой футболке темные пятна. Матиас задумался – нравится ли она ему, или это просто банальная скука? Игра, начавшаяся в автосалоне и все никак не желающая заканчиваться.
Она была среднего роста, но едва доходила ему до плеча. Фигура, не стройная и не полная, выдавала в ней офисного работника, иногда вынуждающего себя выйти на пробежку. Темные, почти черные волосы, с наметившимися проблесками седины, появившейся слишком рано, – тогда ей не было еще и двадцати – вились неопрятными прядями и спадали чуть ниже плеч. Не было в ней ничего, за что мог зацепиться требовательный взгляд владельца большой сети пятизвездочных ресторанов, не гнушающегося соблазнять самых красивых девушек мира. Гораздо моложе и красивее, чем Ариана Уэйн.
И
