в руке дочери мобильник, я в ответ посоветовала ей не заниматься миротворчеством. Общению с отцом – да, посредничеству – нет. Алиса сбросила номер и молча удалилась в свою комнату.
Примерно через полчаса я заглянула к дочери, чтобы позвать к обеду. И застала её неподвижно сидящей у окна. Когда я подошла вплотную, Алиса подняла полные слёз глаза и, еле сдерживаясь, произнесла:
– Я люблю и тебя, и папу. Помиритесь. Пожалуйста!
Я погладила Алису по голове, поцеловала и, не сказав ни слова, вышла. Так же, в гробовом молчании, прошёл обед, и мы вновь уединились.
Поддавшись первому движению души, я решила сжечь находку, забыть её и, плюнув на обывательские предрассудки, попросить прощения. Но тут же себя спросила: «А если я права?» Конечно же, эти метания – не более чем эмоции. Что ж, попробую убрать их куда подальше и посмотреть на создавшуюся ситуацию незамутнённым, насколько это возможно, взглядом.
Но прежде всего следует позаботиться о хлебе насущном. Из трёх заказов я выбрала самый срочный. Объём поверг меня в уныние. Возни на пару недель, не меньше. Ударными темпами завершила работу за десять дней. Остальные два заказа можно доделать вразвалочку. Время терпит. Сейчас важнее разгрести ситуацию в семье…
Итак, передо мной снова книга стихов Димы и его студенческий конспект. Я прочитала стихотворение из конспекта без примечания. Если бы оно не касалось меня, то коллизии, описанные в нём, вызвали бы кратковременный пикантный интерес, не более того. Потом обратилась к стихотворению из книги. С чего я решила, что между ними вообще есть какая-то связь? – По наличию одной общей строки, красивой, удачной, но вписанной в абсолютно несопоставимые контексты. Что же получилось?.. Я из совпадения эпитетов сделала вывод о смысловой идентичности. «Да-а, Ингуся, – сказал бы Дима, – лоханулась ты, мать, аки отроковица несмышлёная».
Я снова переключилась на конспект. Судя по темам лекций, писался он в конце первого курса. А весь второй курс Дима, по его словам, испытывал фантомные боли после отказа от борьбы с Олегом за Виолетту. Значит, это произошло либо в конце первого, либо в начале второго. В этом случае вопросительные знаки в примечании можно объяснить как сомнение в перспективах этой борьбы. Или попыткой взглянуть на неё со стороны и объективно оценить свои шансы. Ай да ботаник!
Что за чушь… Никакой Димка не ботаник. А помнится, он пылал энтузиазмом. «Коль бьёшься головой о стену, жалеть не стоит кирпичей». Всего через полгода огонь в его глазах внезапно потух. Но вскоре я увидела уже другие глаза, непроницаемые словно омут. На мой провокационный вопрос о связи изменений в облике с изменениями в личной жизни я получила не менее провокационный ответ: «Нет смысла биться головой о стену в шаге от открытой двери». Каково! Значит, он меня уже тогда вычислил?..
Димка нравился мне ещё со вступительных. Я впервые увидела его о чём-то разговаривающим с Олегом. В то время я знала, что они из одного города, кажется, даже одноклассники. Их отношения имели некую
