Сева и, схватив Лену за руку, шмыгнул за угол. Замятин побежал за ним».
И дальше:
«– Почему вы милиционера испугались, герой? – Не хотелось, чтобы вы остаток вечера проторчали в отделении и подписывали протоколы…»[130]
Вот и воспитание активности населения в борьбе с преступностью!
В последние годы резко возросло количество и тиражи рассказов, повестей и романов, появились кинофильмы и спектакли, в которых выведены лейтенанты и полковники милиции, следователи и инспектора. Однако лишь часть этих произведений посвящена действительно сотрудникам органов внутренних дел. Это «Один год» Юрия Германа, фильм «Дело Румянцева», поставленный на «Ленфильме» И. Хейфицем по сценарию того же Германа, «Испытательный срок» и «Жестокость» Павла Нилина, «Деревенский детектив» Виля Липатова, произведения Меттера, А. Адамова, Л. Словина и некоторые другие[131].
У многих же авторов сотрудники органов внутренних дел – это лишь антураж, иногда картонные резонеры, главные же герои – преступники. Они выписаны выпукло, старательно. Не всегда со знанием дела, зато непременно броско. Они живут в произведениях, имеют свои индивидуальные характеры, как, например, Огонек в кинофильме «Ночной патруль». Видимо, не случайно, что в советской детективной литературе нет героя, который мог бы поспорить популярностью с Шерлоком Холмсом Конан-Дойля или комиссаром Мегрэ Сименона.
Совершенно естественно, что произведения подобного рода не способствуют формированию нужного общественного мнения о милиции. Мы уже не говорим о том, что они приносят вред еще и тем, что пропагандируют преступников и способы совершения преступления[132]. В художественной литературе подчас встречаются описания таких методов деятельности органов внутренних дел, о которых мы не пишем и в изданиях для служебного пользования.
Трудно переоценить то влияние, которое оказывают на общественное мнение печать, радио и телевидение. Именно поэтому крайне важно, какое представление об органах внутренних дел получает читатель со страниц книг, газет и журналов, зритель – с экранов телевизоров, слушатель – из репродукторов и радиоприемников. Эти представления складываются не только в результате ознакомления с материалами, которые прямо посвящены органам внутренних дел, их людям и делам. Они формируются на основе всей линии газеты, студии, радиоредакции. Но если такая основная линия отсутствует, то даже вскользь брошенная фраза может свести на нет эффект от материала, посвященного хорошему работнику милиции.
Думается, что такая линия явственно прослеживается у Ленинградской студии телевидения, которая систематически готовит передачи о милиции[133].
В последние годы материалы об органах внутренних дел дают по существу все без исключения центральные и местные
См. также:
Показательный в этом отношении случай имел место в Челябинске. Молодой боксер Ильдиаров очень хотел попасть в Москву на чемпионат Европы по боксу. Для этого нужны деньги. Он хотел занять их. Но в это время посмотрел фильм «Деловые люди». Первая новелла в нем повествует, как известно, об ограблении почтового вагона. Ильдиаров восклицает: «Эврика!» и пытается ограбить сберегательную кассу. Таким образом, создатели фильма не сумели донести до зрителя заложенную в рассказе О’Генри идею, что в капиталистическом мире человек человеку – волк, зато распропагандировали преступление. Мы не собираемся, конечно, утверждать, что фильм сделал из Ильдиарова преступника, однако, бесспорно, что он способствовал совершению конкретного преступления. О художественном произведении как толчке к принятию решения о преступлении пишет Ю. Феофанов (см. его судебный очерк «Игра случая» (Известия. – 1970. – № 194.); см. также:
См.:
