грустно покосился на наклонившего голову воронёнка. – Я тоже, дружище, я тоже…
Дождь начал стихать. Облака превратились в перекипевшее молоко и густой неподвижной плёнкой висели над грязным городом. Вся серость, копоть и смрад мира, казалось, собрались здесь, за разрушенными каменными стенами. Тальрех невольно поморщился, переступая через серо-коричневую жижу, бегущую в узком желобе под стеной.
Покосившиеся мазанки с соломенной крышей. Чахлые, непонятно почему до сих пор не издохшие от своей худобы, собаки. Озлобленные, но мимолётные взгляды горожан. Сам город высасывал жизнь и надежду. Страж уже не верил, что сможет договориться с князем о помощи людям.
Тальрех с ужасом и отвращением осматривался по сторонам. Здесь угнетало всё. И только в паре кварталов от дома князя картина изменилась. Изменились люди, став более подозрительными. Их взгляды впивались в чужаков, наблюдая, изучая, оценивая. Изменились дома. Деревянные, кое-где отделанные камнем, некоторые были даже в два этажа, явно указывая на зажиточность своих владельцев.
Страж не понимал этого контраста. В Башне все дома были одинаковыми. Отличались только детинцы4 в деревнях, где жили дети со своими воспитателями. Их дома были больше, чем те, где жили взрослые.
Дом князя был каменным, с узкими, но высокими стеклянными окнами, черепичной многоярусной крышей.
– Я, это, к князю пойду, – сказал латник, спрыгивая с коня. – Сдам разбойничков, будь они неладны…
– Пойду я, – покачал головой Страж, достал из мешка кошель с монетами, протянул Лаису. – А вы с Велкой сходите пока на торг, ей нужны рубашка и плащ. Я достаточно сильно замёрз и вымок.
Лаис только покачал головой, хмуро посмотрел на Велку и кивнул, чтобы она шла за ним.
Страж подтолкнул разбойников к крыльцу княжеского дома. Мужик с белёсой косой обернулся, жалобно посмотрев на своего конвоира, но тот не отреагировал. У него не было повода отсрочить их наказание.
У дверей их встретили два вооруженных привратника. Отсутствие какого-либо однообразия в одежде и в оружии выдавали в служаках самых дешёвых наёмников. Тот, что был выше спустился с крыльца, вальяжно закинул на плечо секиру5, заговорил низким, хриплым голосом.
– Ты почто этот сброд сюда приволок? Коль раздурили тебя, так веди их к ямам, там разберутся, что с ними делать.
Страж как бы невзначай коснулся воротника жака, обнажая метку Башни: светящиеся серебром меч и щит в круге.
– Сам отведешь, мне с князем поговорить нужно.
Второй привратник переминался с ноги на ногу, нервно перехватывал, прокручивая, рукоять пернача6 и жевал нижнюю губу. Он переводил взгляд со Стража на сослуживца и обратно. Высокий наемник медлил. С прищуром смотрел на Стража, пытаясь что-то обдумать, но, так ничего и не сообразив, неуверенно кивнул, отступил с дороги.
Тальрех не стал вслушиваться в пререкания разбойников и привратника,
Детинец – здесь: дом, где жили дети, родившиеся на территории Башни и не прошедшие отбор в Кандидаты. Так как на территории Башни все дети росли без родителей, то в детинцах их содержали до 5 лет, после этого возраста детей расселяли в женские и мужские дома.
Секира – рубящее холодное оружие, одна из разновидностей боевого топора с длинным лезвием. Лезвие выполнялось в виде полумесяца, заточенного по выпуклой части, длиной 20—30 сантиметров. На обухе имеет крюк, предназначенный для стаскивания всадника.
Пернач – холодное оружие ударно-дробящего действия. Похож на небольшую булаву с несколькими боковыми металлическими пластинами.
