разве что сегодня днем, – со смехом произнесла Кароль Жильбер.
– Я обратил внимание, тут есть кое-какие старые вещи. Вы привезли их из дома? – спросил Гамаш.
Кароль кивнула:
– Мы соединили наши пожитки в одну кучу. Но еще много чего придется докупить.
– У Оливье?
– Кое-что. – Это был самый короткий ответ, услышанный здесь Гамашем до этой минуты.
Он ждал еще чего-нибудь.
– Мы купили у него чудесный коврик, – сказала Доминик. – Тот, что в холле при входе, кажется.
– Нет, он в подвале, – отрезал Марк.
Он попытался смягчить неловкость улыбкой, но получилось плоховато.
– И еще, кажется, несколько стульев, – тут же добавила Кароль.
Это составляло около одной сотой всей мебели в громадном доме. Гамаш отхлебнул чай, поглядывая на хозяев.
– Остальное мы купили в Монреале, – сказал Марк. – На рю Нотр-Дам. Знаете?
Гамаш кивнул, и Марк начал рассказывать, как они ходили туда-сюда по знаменитой улице, на которой есть множество антикварных магазинов. Некоторые торгуют просто рухлядью, но кое-где можно найти настоящие шедевры, бесценные произведения старины.
– Старик Мюнден ремонтирует кое-какие вещички, что мы купили на гаражных распродажах. Только не говорите гостям, – сказала Доминик со смехом.
– Я слышал, вы приглашали к себе на работу ребят из бистро Оливье? – закинул удочку Гамаш.
Марк покраснел.
– Кто это вам сказал? Оливье? – недовольным голосом спросил он.
– Это верно?
– Ну а если и верно? Он платит им практически рабское жалованье.
– И кто-то из них согласился?
Марк помедлил, потом ответил, что нет.
– Но только потому, что он увеличил им жалованье. Хоть это мы для них сделали.
Доминик слушала его, испытывая неловкость. Она взяла мужа за руку:
– Я уверена, что они к тому же преданы Оливье. Похоже, им он нравится.
Марк фыркнул, подавляя гнев. Гамаш понял: этот человек не умеет мириться с тем, что его желание не удается воплотить в жизнь. Но его жена видела, как это может выглядеть со стороны, и попыталась вразумить его.
– Понимаете, он оболгал нас перед всей деревней. – Марк не хотел просто так бросать эту тему.
– Ничего, все это забудется, – сказала Кароль, озабоченно глядя на сына. – Тут живет очень милая чета художников.
– Питер и Клара Морроу, – подхватила Доминик. – Да, они мне нравятся. Она говорит, что с удовольствием будет ездить на лошадях, когда они появятся.
– А когда это случится? – спросил Гамаш.
– Сегодня к вечеру.
– Vraiment?[34] Это будет удовольствие для вас. И сколько лошадей?
– Четыре, – ответил Марк. – Чистокровные.
– Но ты, кажется, купила немного других, – сказала Кароль, повернувшись
Неужели?
